— А пора бы. Полагаю, вы отдаете себе отчет во всей тяжести содеянного? Ведь речь идет о вашей жизни.
— Я знаю.
Но фраза была произнесена как-то вяло, словно речь шла не о нем, а о ком-то постороннем. Альбер прислушивался к звукам, доносившимся из коридора. Узнав шаги полицейского, обрадовался, что ему вернут шнурки и галстук: теперь он более или менее будет походить на человека.
— До вашего прихода я успел побеседовать с госпожой Бош. Я просил ее обождать. Если желаете, велю привести ее. Однако предупреждаю: беседовать вам придется в моем присутствии.
— Что же она сказала?
Следователь помолчал, не зная, что ответить.
— Вам хочется с ней увидеться?
— Не знаю. Когда я проходил мимо, она даже не взглянула на меня.
— Неужели вы рассчитывали, что она одобрит ваш поступок?
— Вы правы.
— Ведь она тоже перенесла потрясение. Часть ночи ей пришлось отвечать на вопросы полиции, присутствовать при обыске вашей квартиры.
— Она не пыталась совершить какой-нибудь опрометчивый поступок?
— Что вы имеете в виду?
— Не пыталась покончить с собой? Она уже две попытки самоубийства совершила.
— Были серьезные причины?
— Да нет. Без всякой причины. Главное, пить ей нельзя.
— Она не произвела на меня впечатление пьяницы.
— Тем лучше. Мне бы хотелось ее увидеть.
Бош продолжал сидеть, не оборачиваясь в сторону двери, к которой направился судебный следователь, проронив несколько слов секретарю за соседним столом. Он услышал стук каблуков, шуршание платья. Следователь сел за стол. Глаза его смотрели куда-то вверх и в сторону, очевидно, на стоящую перед ним Фернанду.
— Можете сесть, мадам.
— Хорошо, если это необходимо.
Фернанда старалась держаться как можно дальше от мужа и по-прежнему избегала его взгляда.
— Повторяю, это не допрос и не очная ставка. Вы можете говорить, о чем заблагорассудится.
— Не о чем нам разговаривать, — оборвала Фернанда. — Он прекрасно знает, какого я о нем мнения.
Достала из сумочки пудреницу, стала прихорашиваться, глядя в зеркальце. Движения ее были нервными, судорожными.
— Послушай, Фернанда, — проговорил, нарушив молчание, Бош. — Я не прошу ни о прощении, ни о помощи. Знаю, ты не поймешь меня, у тебя свои взгляды. Да и никто не сможет понять.
Уставившись в край стола, она постукивала пальцем по колену.
— Постарайся не пить, успокойся. Ты знаешь, что я хочу тебе сказать.
Фернанда повернулась к судебному следователю, словно ожидая от него одобрения за свою терпеливость.
— Это все? — спросила она.
— Все, — ответил Альбер вместо следователя.
Встав, Фернанда направилась к двери. Проходя мимо мужа, не в силах сдержаться, ударила его по щеке.