Старик закинул голову назад и издал глухой рык. Наставив на него пистолет, Лоренцо быстро огляделся. Кроме блестящих предметов, все остальное было покрыто слоем стародавней грязи. Слинта, очевидно, заботил только его хлам, который он называл сокровищем.
В груде ненужных предметов внимание Лоренцо привлекла одна штуковина. Портативный компьютер, сохранившийся, вероятно, еще со старой эры: его алюминиевый корпус был надраен так, что в него можно было смотреться, как в зеркало. Как только Лоренцо протянул к нему руку, старик вскочил на ноги, плюясь и крича:
— Не смей! Это мое! Это наследство Слинта!
— Твое? Ты хоть пользоваться им умеешь?
Старик прыгнул вперед, пытаясь схватить компьютер, но Лоренцо опередил его: этот предмет мог иметь некоторую ценность.
Слинт снова начал истошно вопить, не осмеливаясь, однако, броситься на юношу, который не выпускал из рук пистолета.
— Значит, так, Слинт, — сказал Лоренцо твердым голосом, сжимая компьютер под мышкой. — Если ты дожил до сегодняшнего дня, значит, у тебя есть доступ к запасам поды. Где ты ее берешь? Здесь рядом источник? Фонтан?
Лоренцо сделал шаг вперед, и старик, бросив на него враждебный взгляд, снова укрылся в угол.
— Никакого фонтана, — прошипел он. — Влага из листьев. Ловушки для воды.
Лоренцо взглянул на него с подозрением, хотя старик скорее всего говорил правду: все признаки обезвоживания были налицо. И юноша стал отступать к выходу. Он зря терял время, надо было возвращаться к отцу.
— Наследство! — закричал Слинт сквозь слезы. — Он мой! Это часть сокровищ! Наследство!
Компьютер в наследство? Лоренцо замешкался: ему не хотелось ничего красть даже у этого существа, в котором осталось так мало человеческого. И потом, он чувствовал себя неловко, глядя на растрескавшиеся губы старика и кожу, которая, казалось, вот-вот пойдет трещинами, как иссохшая земля.
— Подожди, — пробормотал Лоренцо.
На шее у него всегда висела фляжка, в тот момент в ней было всего четверть литра, но стоила она, безусловно, намного больше, чем компьютер.
Жалкая сделка.
Лоренцо положил пистолет в кобуру и бросил фляжку старику, схватившему ее на лету:
— Держи! Теперь мы в расчете!
— Ты что, с ума сошел? — недоумевал Жозе. — Я несколько дней пью воду из солнечного дистиллятора, чтобы хоть немного сэкономить… Ты забыл об Урзаке? Отдать целую фляжку!
Лоренцо предпочел бы, чтобы отец ударил его, принялся бы кричать или пришел в отчаяние… От его спокойствия было намного больнее. Когда мама заболела, Урзак раздобыл лекарства, которые были последней надеждой на ее спасение. Потом в обмен он потребовал воду. Проценты росли день за днем, пока они не пришли к окончательному соглашению: тысяча литров воды до 25 термидора или «Арлекин» плюс еще пятьсот литров, которые можно было вернуть в течение года. Невыполнимые требования.