Деревья были больны. Их стволы расползались тонкими кривыми сучьями, которые тянулись вверх, не давая расти редким молодым веткам без листьев. Лоренцо смотрел на них и думал, что они скорее похожи не на деревья, а на большие, слишком разросшиеся колючки. Он отковырял пальцем и понюхал кусочек коры, покрытой сухим мхом:
— Они мертвы. Это уже дрова, а не деревья.
Его отец Жозе, шедший по склону холма чуть впереди, сделал вид, что не слышит: он давно научился не замечать того, что могло бы умерить его энтузиазм. Тем более что сейчас все его внимание было сосредоточено на палочках, которые он держал прямо перед собой. Когда-то такими гладкими прутьями светлого дерева пользовались лозоходцы; внутри у них был волос единорога, и Жозе говорил, что именно он придавал им способность обнаруживать воду. Лоренцо все это мало интересовало: главное, чтобы прутья делали свое дело.
Они шли быстрым шагом уже шесть часов, и Лоренцо просто валился с ног от усталости. Юноша, унаследовавший от матери высокий рост, стройную фигуру и черные, как ночь, глаза и волосы, несмотря на свои восемнадцать лет, совершенно выбился из сил, в то время как низкий и коренастый Жозе, которому давно минуло пятьдесят, все так же бодро шагал вперед с конденсатором для воды на плечах.
— Вперед! — подбодрил он сына, аккуратно складывая палочки в чехол, подвешенный к ремню. — Пройдем эту небольшую низину, и можно будет устроить привал на ночь.
Лоренцо выслушал новость с усталой улыбкой. Они жили в этом безумном ритме уже много недель. Прериаль[2] прошел, и в запасе у них оставалось чуть больше месяца до 25 термидора[3], когда им надо будет вернуть Урзаку тысячу литров воды, которую они задолжали. Сейчас они набрали чуть больше двухсот, и каждый день выпивали около трех литров на двоих, чтобы не умереть от жажды. В общем, дела их были плохи.
Жозе наконец решил, что пора остановиться, выбрал поляну среди колючих деревьев и опустил на землю металлический куб конденсатора. Потом несколько раз расправил плечи и широко улыбнулся сыну:
— Давай ставить палатку на ночь.
Лоренцо сбросил рюкзак с обмундированием и подставил под кран конденсатора фляжку, которую носил на шее. Огромный военный агрегат пошатнулся, издав глухое рычание, и пролил во фляжку несколько капель воды. Лоренцо с жадностью выпил драгоценную жидкость. Истинное наслаждение после изнурительного дневного марша.
— Хочешь глоток? — спросил он у отца, но тот улыбнулся, покачав головой, будто не хотел пить. Лгал, конечно.
Лоренцо не стал его уговаривать. Если они не добудут тысячу литров, Урзак заберет в счет долга их аэрокорабль. А без него два охотника за водой все равно, что ходячие трупы.