пехотинцев и вспомогательных отрядов, численность которых, возможно, доходила до
100 000 человек. Часть этих предполагаемых сил действительно использовалась для таких
крупномасштабных операций, как поход 796 г. против аваров, во время которого все
войска Карла Великого, двигавшиеся несколькими колоннами, вероятно, насчитывали 15-20 тысяч всадников.
Может быть, К. Ф. Вернер чрезмерно завысил эти цифры, но он сделал важный
акцент на протяженности территорий, подчиненных Карлу Великому и Людовику
Благочестивому. В соответствии с тем, насколько государи были способны, при их
методах управления, навязывать свою волю или хотя бы передавать приказы[60] в своих
огромных владениях, они могли собирать довольно многочисленные армии, даже если
каждая область выставляла лишь скромный отряд, по сравнению с общим количеством
юридически военнообязанного населения. Кроме того, выводы К. Ф. Вернера показывают, что, по крайней мере, в начале IX в. ядро каролингской армии формировалось из людей, прочно связанных с сувереном, и эта связь носила либо публичный характер, как в случае
с графами, либо личный, – как в случае с вассалами.
Существование четких правил набора в армию наводит на мысль о том, что зачастую
власти боялись недобрать бойцов. Конечно же, добровольцев, привлеченных жаждой
приключений и добычи, было недостаточно. Не следует забывать, что сохранение
воинской повинности преследовало также экономическую и фискальную цели. Ведь
уклонение от службы каралось большим штрафом (heribannum); так, например, в 805 г.
неявившиеся по призыву в королевское войско, владея движимым имуществом (золото, серебро, доспехи, скот, одежда), оцененным в 6 ливров, должны были заплатить большой
штраф в размере 60 солидов; соответственно тот, кто владел имуществом на 3 ливра, платил 30 солидов, и тот, кто владел имуществом на 2 ливра, – 10 солидов[61]. Взимание
штрафов и набор в армию часто возлагались на одних и тех же людей, исполнявших обе
функции одновременно. Держателей мансов принуждали снабжать войска скотом
(carnaticus), в первую очередь овцами, в качестве продовольствия, а также изымали у них
волов и повозки (hostilense или hostilium).
Сама по себе важность, которую каролингское законодательство придавало
проблемам снабжения войск, указывает на то, что силы, участвовавшие в военных
кампаниях, вряд ли были небольшими: в одном капитулярии, датируемом последними