– Давай его под крылья. Ага, вот так. Осторожно, ты ему на лапку наступил. Сэм, лететь можете?
Сэм слабо кивнул. Кожа, на которой они стояли, затряслась и стала крениться вправо.
– Быстро вверх! Он встает! Сэм, машите крыльями, потом поздно будет! – кричал Артур, поддерживая погрузневшее туловище Сэма и еле успевая уворачиваться от его крыльев, бессмысленно ходящих взад-вперед.
Наконец кое-как удалось сесть на тумбочку. Тело поднялось с кровати, нависло над комарами, и в страшной тишине из-под потолка на них черной тенью понеслась огромная ладонь. Когда Артур с Арнольдом уже собирались швырнуть Сэма навстречу судьбе и взмыть в разные стороны, ладонь изменила направление, метко схватила один из стоящих на тумбочке флаконов и исчезла вверху; раздался далекий рев пружин; тело опять закачалось на койке.
– Артур, – тихо спросил Арнольд, – ты не знаешь, что в этих флаконах?
– А это лес, – вдруг сказал Сэм. – Русский наш лес.
– Какой лес?
– Кипр шипр, – непонятно отозвался Сэм.
– Сэм, вы в порядке? – спросил Арнольд.
– Я? – зловеще усмехнулся Сэм. – Я-то в порядке. А вот с вами порядок мы еще наведем...
– Надо его на воздух быстрее, – озабоченно сказал Артур.
Арнольд кивнул и попытался поднять Сэма, но тот хлестнул его крылом по рылу, взмыл в воздух, понесся к окну и с невероятной ловкостью проскочил сквозь узкую щель между рамой окна и марлевым экраном, за которым уже синели сгустившиеся южные сумерки.
...Утро следующего дня было тихим. Сползающий с гор туман затекал в кипарисовые аллеи, и сверху казалось, что под его поверхностью, рассеченной параллельными зелеными дамбами, нет никакого дна, а если и есть, то очень далеко. Редкие прохожие казались чем-то вроде рыб, медленно плывущих на небольшой глубине; их очертания были неясными, и Артур с Арнольдом уже два раза снижались напрасно, приняв за Сэма Саккера сначала размокшую коробку от телевизора, а потом маленький стог сена, накрытый куском полиэтилена.
– Может, сел на попутку и в Феодосию уехал? – нарушил молчание Артур.
– Может, может, – отвечал Арнольд. – Все может.
– Гляди, – сказал Артур, – не он?
– Нет, – всмотревшись, сказал Арнольд, – не он. Это статуя волейболиста.
– Да нет, дальше, у ларька. Из кустов выходит.
Арнольд увидел крупный предмет, издалека похожий на большой навозный шар. Предмет вывалился из кустов, покачиваясь докатился до скамейки и плюхнулся на нее, вытянув вперед странно тонкие ноги.
– Садимся, – сказал Арнольд.
Через минуту они вышли из-за пустого газетного ларька, оглядели три или четыре метра видимого пространства и сели на лавку по бокам от толстяка. Несомненно, это был Сэм, но от того Сэма, который вчера вечером стоял на балконе пансионата, он отличался очень сильно. Дело было не в увеличившемся животе – эта обычная для комаров трансформация не заслуживала внимания, – а в лице, которое, оставаясь тем же самым, казалось теперь чем-то набитым, но не так, как, например, фаршированный яблоками гусь, а скорее как фаршированное гусем яблоко.