— Ты, Мишель, еще по-детски наивна. Когда речь идет о больших деньгах, то люди быстро забывают и свою любовь, и родственные узы! Мир изменился, Мишель. Ушли времена Шекспира, когда каждый мог отдать жизнь за даму сердца! Очнись, сестренка. Пришли другие времена: молодые юноши женятся на богатеньких старушках, чтобы потом не работать, девушки готовы лечь с противным толстосумом в постель, чтобы завтра прийти в ресторан, в котором она работает официанткой, в новых сапогах… Где же любовь, Мишель? Где твой Шекспир? А моя Хелен? Я ведь давал ей все — и любовь, и средства, чтобы она не скучала… Что же ей нужно было еще? Я боготворил ее, я старался проводить каждую свободную минутку рядом с ней… И чем же она меня отблагодарила? Уехала, даже не сказав «прощай». Пристала документы на развод по почте! А ведь я тоже верил в любовь, как и ты. Но понял, сестренка, что глубоко заблуждался. Шекспир на пенсии! — Он залпом опустошил бокал и тяжело вздохнул, глядя в камин.
Мишель ничего ему не сказала в защиту любви, она молча смотрела, как играют друг с другом язычки пламени в камине. Даниель тоже неподвижно смотрел на огонь. Наверное, о чем-то думал, может, вспоминал красавицу Хелен, которую не смог сделать счастливой…
Мишель провела рукой по его черным волосам и прижалась к плечу брата. Он обнял сестру. Мишель поджала ноги, устраиваясь поудобнее…
Они еще долго неподвижно сидели, наблюдая за танцем пламени, и думали каждый о своем… О прошлом, в которое так хотели оба вернуться…
— Потрясающий вид! — говорит Кристиан.
Мишель сидит с ним рядом и крепко держит его за руку. Она боится высоты, но только с Колеса обозрения можно увидеть панораму Марселя.
Вдали, у самого горизонта, виднеется море. Оно переливается на солнце золотом и сливается с голубым небосклоном.
Мишель смотрит на Кристиана. Ветер раздувает его русые волосы…
— Я люблю тебя, — говорит ему Мишель.
— Ты уже не боишься высоты?
— Нет. Потому что я с тобой. А с тобой мне ничего не страшно! — признается она.
— Тогда знай: я всегда буду рядом, и никто, и ничто не сможет нам помешать. Я тоже люблю тебя. Люблю больше всего на свете! — с улыбкой говорит он ей и, взяв в ладони ее лицо, нежно целует.
Ветер щекочет их лица, внутри все сжимается от волнения… Мишель счастлива. И ей кажется, что ничего плохого не случится. Все будет так, как сейчас.
— Утро доброе! — София зашла в комнату и бесцеремонно распахнула шторы. Потом она резко сдернула с Мишель одеяло и начала ее будить. Вот если бы Мишель Ланози оказалась на месте Джульетты, то София бы сейчас в ужасе вскрикнула и побежала звать на помощь, ибо ее дочь не подавала бы никаких признаков жизни.