». Иван Красный прокняжил недолго, умер в 1359 году, оставив девятилетнего сына Дмитрия, будущего Донского, на попечение его воспитателя — митрополита Алексия.
Кому быть великим князем на Руси, решал хан Золотой Орды. А там после убийства хана Джанибека, как в русских летописях его называют, «доброго царя Чанибека», началась смута. Сменявшие друг друга ханы назначали на великокняжеский стол то Дмитрия Суздальского, то Михаила Тверского. Мог ли и как мог бороться мальчик Дмитрий за власть против таких могучих противников? Однако даже и они были бессильны перед митрополитом Алексием. Во-первых, он пользовался в Орде огромным влиянием и имел обширные связи благодаря личной дружбе с покойным ханом Джанибеком. Так, наверняка не без его участия, в Москве долгое время гостевал ордынский посол Сарыкожа, ублажен был по всем статьям, уехал с богатыми дарами и стал ратовать в Орде за Дмитрия, против тверского Михаила… А во-вторых — деньги… Молодой тверской князь Иван задолжал тогда Орде 10 тысяч рублей. По тем временам огромная сумма. Дань Московского княжества Орде составляла тогда 960 рублей в год. И Дмитрий просто-напросто перекупил его долг у Орды, посрамив Тверь таким хитроумным образом. Ведь тверской князь Иван стал теперь должником-пленником московского князя и сидел на митрополичьем дворе, пока его не выкупил отец. Это был удар страшнее самого успешного военного похода. После такого конфуза Тверь уже не могла оспаривать главенство над Русью…
Наверно, такой коварный и эффектный план, который произвел большое впечатление на всю тогдашнюю русско-ордынскую общественность, зародился не столько в голове юного князя, сколько в голове его наставника — опытного, искушенного в интригах человека… Да и большие деньги моментально нашлись, надо полагать, не в тощей княжеской, а в богатой церковной казне, которой распоряжался митрополит Алексий.
Таким образом, фактически правителем Руси с 1353 года был митрополит Алексий, сосредоточивший в своих руках власть светскую и духовную. Он за сто лет до самостоятельности Русской православной церкви и за двести лет до введения патриаршества был фактическим патриархом на Руси. И духовная власть тогда была важнее светской. В то время не было еще такой нации — русский и страны Русь в сегодняшнем значении этого слова. Да, в «Слове о полку Игореве» пишется: «О, Русская земля, ты уже за холмами», и мы по созвучию думаем, что речь идет о стране, в которой жили и живем. Но «Русская земля» в тогдашнем значении — это Киевское княжество. Поехать на Русь — означало поехать в Киев. И даже через три века, уже во времена Куликова поля, редко кто называл себя русским, а назывались рязанцами и тверичами, белозерцами и новгородцами, и никто думать не думал, что живет в какой-то общей стране, поскольку таковой и не было. И православная церковь была тогда, современным языком говоря, единственной общефедеральной структурой, соединяющей людей на тех пространствах. Только православная вера и церковь были объединяющим началом для обитателей тогдашней русской ойкумены. Объединяющим духовно, и не только… При правлении митрополита Алексия Москва присоединила к себе Ростов, Галич, Владимир, заставила считаться со своей волей тогдашних сепаратистов — могучую Тверь, отчаянную Рязань, богатый Нижний Новгород, которые чаще были союзниками Литвы, лишь бы против Москвы. Это время, когда Владимирская Русь становилась Московской.