Обычная компания обедает в новом ресторанчике за рыночной площадью. По дороге я замечаю минимум трех Джоэлов. Один за рулем «лексуса», второй выбирается из лимузина, а третий дает интервью на перекрестке толпе иностранных корреспондентов. Он говорит:
— Да, я чудесно провожу время. — Потом ждет, чтобы его слова повторили на других языках. Затем добавляет: — Мне даже некогда побывать в доме моего детства. Так что, да, это было очень приятное путешествие.
Наши взгляды встречаются, но в глазах этого Джоэла нет и намека на то, что он меня узнал.
Ресторанчик набит битком. Наша компания, толкаясь локтями, сгрудилась у маленького столика.
— Что происходит? — спрашиваю я.
Кто-то указывает локтем.
Ресторан разделен легкой ширмой. Вторая половина зала полна Джоэлов.
Мне видны некоторые лица, я слышу одинаково звучащие голоса, и внезапно все Джоэлы разражаются утробным хохотом. Официантки и метрдотель носятся туда-сюда, стараясь, чтобы именитые гости были довольны. Официантка, одно время лично моя длинноногая Хизер, семенит к ширме с одиноким стаканом воды на подносе. Она обходит меня стороной и скользит дальше, и один из моих друзей говорит:
— У тебя с ней все?
— Да, мне надоело, — отвечаю я.
Они смеются, и тут кто-то говорит:
— В баре есть места.
Но я обнаруживаю, что мне совсем не хочется есть. И потому я выхожу на улицу и направляюсь назад в контору. По дороге останавливаюсь у пирожковой перекусить, потому что у меня нет ни малейшего желания возвращаться на работу раньше времени. Сижу у пластиковой стойки, ем пирожок диаметром с крышку канализационного люка и игнорирую потоки пешеходов снаружи.
Когда дверь открывается, звякает колокольчик.
После третьего или четвертого звяканья знакомый голос произносит:
— Росс!
Проглатываю последний кусок пирожка, ловко складываю салфетку так, что все крошки остаются внутри. Потом разбираю номер на рубашке. Пятьсот Сорок Пять. Искоса бросаю взгляд на лицо и гляжу на салфетку с крошками.
— Я видел твою фотографию, — говорит этот Джоэл. — Ты ведь Росс Келайн, верно?
— Ну, и?..
Протягивается рука, я ее не замечаю. Тут он говорит мне с глубочайшей серьезностью:
— Нам было по десять, и мы залезли на большую плакучую иву за школьным двором.
Я помню эту иву.
— И что же? — спрашиваю я.
— Я жутко боялся высоты, а ты нет. Все лез выше и выше…
Тут я смотрю ему прямо в лицо. В большие, печальные, удивленные глаза.
— Так что произошло?
Но он способен только выпалить:
— Черт, до чего же здорово снова тебя видеть, Росс! Нет, правда.
В последний раз я видел их вместе на дне рождения Полины, когда ей исполнилось тридцать. Мы с ее сестрой закатили для старушки вечер-сюрприз, и можете сами догадаться, кто из нас послал особое приглашение Джоэлу. Я, собственно, узнал, что он здесь уже после закусок и тостов. Полина отправилась в туалет и все не возвращалась, вот я и пошел посмотреть, где она. Былые влюбленные стояли у входной двери Немецко-Американского клуба.