Негативная интерпретация полковника Самойлова и капитана Дмитрия полностью противоречит тому, что мы прочли в первой части. Выяснить, как все обстоит на самом деле, невозможно. Дмитрию остается поверить полковнику на слово. А читателю Олежкин предлагает насладиться противоречивостью и несводимостью разных интерпретаций. Одно из самых сильных мест романа — начало облавы, описанное в предпоследней главе. По городу расставлены специальные приборы, которые в медицине используются для тестирования космонавтов. Они должны фиксировать интенсивную работу мозга в «продвинутом» режиме (изгои называют свою способность «грокфис», а уполномоченный пишет просто «альфа-частота 157,5»). В местах массового скопления людей они работают с вероятностью 28 %. И вроде бы ничего еще не успело произойти — автор рассказывает про прибор, про техническую подготовку операции, но при этом мастерски нагнетается тяжелая и мрачная атмосфера, наслаиваются один на другой образы разных эпох: проверки документов у лиц кавказской национальности, Холокост, Варфоломеевская ночь, большевистский террор… Все это кристаллизуется в метафорический инвариант отношений во власти — они-то и являются главной темой романа.
«Муть-28» описывает простую технологию: доступ к аудитории шарлатаны превращают в организационный ресурс, который затем конвертируется во власть. Трудно не согласиться с выводом Олежкина о том, что формирование групповой идентичности на основе невнятных мифов, легенд и невесть откуда взявшихся традиций представляет собой рецидив фашистской политической культуры (см. эпилог). Фантастика прошлого, желавшая быть научной, имела дело с индустриальными технологиями обработки материалов. Но сегодня ведущую роль играют информационные и социальные технологии обработки сознания. Современная НФ, чутко реагируя на новшества, подхватывает эту тему.
Сергей НЕКРАСОВ