— Я имел в виду Митрохина, — повторил Вязников, глядя на Антона, как кролик на удава.
— Объясните, пожалуйста, — предложил Антон. — Мы сейчас не в официальной обстановке, вы мой гость, можете говорить все, что считаете нужным. Митрохин был плохим человеком, вы это хотели сказать?
— Можно подумать, вы сами этого не знаете, — буркнул Вязников, перестав наконец глядеть Антону в глаза и переведя взгляд на трещину в потолке. — Вы же со всеми по нескольку раз говорили, не могли не услышать…
— Что? — нахмурился Антон. — Ничего такого страшного я о Митрохине не слышал. Просто вы к нему несправедливы, поскольку неравнодушны к его жене. Теперь — вдове.
— Несправедлив! — усмехнулся Вязников. — Несправедлив к человеку, который крадет чужие научные идеи! К человеку, который добивается женщины с помощью шантажа! К человеку, выгнавшему из дома собственную мать, потому что ему нужна была ее комната! Вы знаете, что старуха поехала к брату в Челябинск, по дороге заболела — была зима, морозы стояли под тридцать — и умерла через неделю после приезда, а он даже на похороны не явился, потому что справлял медовый месяц?
— Об этом мне никто не говорил, — пробормотал Антон.
— Конечно, все они Володю выгораживали. Расскажи о том, что шали и как к нему относились, вы бы подумали: ага, а не ты ли его… того!
— Подведем итоги, — кивнул Антон и начал загибать пальцы: — Вы любите Машу, ненавидите научное воровство, не можете простить Митрохину бесчестное поведение по отношению к матери…
— Все перечисленные мотивы, — сказал Вязников спокойным голосом, — не имеют значения, потому что ни у кого из нас не было ни малейшей возможности убить Владимира. Ваши эксперты с этим согласны.
— В общем-то да, — кивнул Антон. — Да что мы все о Митрохине? Света нас обедать ждет. Пойдемте.
Антон буквально вытянул гостя из кресла и подтолкнул в направлении двери. Минуту спустя они сидели за круглым столом, на котором стояли пиалы с овощным и мясным салатами, блюдо с большими кусками аппетитного мяса и жареным картофелем. Хозяин разлил по бокалам «Каберне» и предложил тост за прекрасных дам, которых мы любим, даже если они никогда не будут нам принадлежать.
— Это ты на что намекаешь? — нахмурилась Света, опустив бокал.
— Тост для меня, — объяснил Вязников. — Давайте я тоже скажу. Выпьем за то, чтобы каждому было воздано по делам его.
— Воистину так, — кивнул Антон.
— Но именно по делам, — добавил Вязников, — а не по намерениям или желаниям. За выполнение желаний выпьем отдельно.
— И то верно, — согласился Антон. — Желания далеко не всегда становятся делами, значит, и тосты должны быть разными.