Отворилась дверь и вошел Антон с подносом, на котором стояли чашка кофе и два стакана с холодным соком.
— О-о! — простонал Вязников и, взяв в руки чашку, сделал два больших глотка. Илья отпил из своего стакана, а Антон пить не стал, поставил поднос на стол и спросил:
— Ну, договорились?
— Мне кажется, — задумчиво сказал Репин, — я начал кое-что понимать. И лучше бы я ничего не знал, вот что тебе скажу.
— Верно, — кивнул Вязников. — Лучше бы вы ничего не знали. От многих знаний много печали.
— Давай по теме, — потребовал Антон.
— Сейчас, — кивнул Илья. — Я только задам один вопрос, а потом посмотрим, что получится. Вернемся к пикнику. Кто-то должен был зажечь спичку, верно? Причина должна была существовать — это ваши слова. Никто из присутствовавших в тот момент на поляне со спичками не баловался.
— При чем здесь спички… — начал Антон, но Репин не дал ему договорить.
— Не мешай, — резко сказал он. — Итак, у вас наверняка есть ответ на этот вопрос. Вы просто обязаны были поинтересоваться. Как исследователь.
— Конечно, — кивнул Вязников. Он отпил еще кофе, всячески изображая удовольствие. — И в других случаях я искал тоже.
— Нашли?
— Не везде. В лесу — да, нашел. В некотором смысле мне повезло — я ведь не знал радиус действия эффекта. Ходил по соседним селам и спрашивал о необычном, вроде как занимаюсь всякими аномальными явлениями. Не произошло ли чего в тот день, когда на поляне человек сгорел?
— В Вырубово?
— И в Вырубово тоже. Там еще две деревни поблизости. Копелево и Клюево. Леонид Тихомиров живет в Клюево. Работает водителем автокрана. В тот день закончил дома ремонт и весь мусор снес на задний двор. Там было много старых газет и журналов — за полвека, отец его собирал, потом и сам он тоже, в юности, а теперь решил все сжечь, чтобы места не занимало. Лучше бы библиотеке отдал, там ведь, по его словам, были подшивки «Техники — молодежи» аж за пятидесятые годы! Впрочем, у каждого свои представления о целесообразности… Жена к тому же потребовала — ей эта груда бумаги давно поперек горла стояла, пыли сколько. В общем, сложил он на заднем дворе большую кучу, облил бензином, чтобы лучше горело. Жена рядом была и еще сын их семилетний — они рассказ Тихомирова подтверждают полностью. В общем, подготовил он костер, чиркнул — не спичкой, а зажигалкой, — поджег свернутую в трубку газету и бросил в кучу макулатуры. Но вместо того, чтобы вспыхнуть ярким пламенем, куча эта буквально взорвалась. Заметьте, я передаю слова Тихомирова, ничего от себя не добавляю. Будто какая-то сила подбросила журналы в воздух, они разлетелись в разные стороны, одна подшивка угодила Тихомирову в лицо, рассекла бровь… Он мне, кстати, показал — бровь действительно была залеплена пластырем. Все журналы и газеты оказались разбросаны по территории двора. Тихомиров, его жена и сын стояли, разинув рты, и ничего не могли понять. Весь день потом собирали обрывки бумаги, ничего больше жечь не стали — решили, что плохой знак. Накрыли кучу полиэтиленом, так и оставили. Тихомиров мне эту кучу показал — я взял оттуда подшивку «Техники — молодежи» за пятьдесят четвертый год, там печатались футуристические очерки — якобы репортажи со Всемирной выставки двадцать пятого века. Должно быть, эта подшивка внизу лежала — бензином от нее почти не пахло. Вот такая история.