Они с Кэрол старались изо всех сил, но время от времени случались срывы и они ругались. Ругались, когда готовили обед, когда обедали, когда делали уборку, и когда укладывали Мэри спать. Они оба знали, как далеко могут зайти, и не цеплялись друг к другу, если понимали, что могут расстроить их малышку. Изредка кто-нибудь заходил далеко, и появлялись обиды. Когда это случалось, ссора обострялась, и либо Этан, либо Кэрол выскакивали из-за стола, боясь кричать при Мэри.
Однажды вечером никто не ушел, и Этан, не понимая, что делает, стал кричать.
— Кэрол, перестань, перестань! Сейчас же перестань!
Кэрол отстранилась от стола, ошеломленная. А Мэри, деловито наливающая воду из кружки себе в картофельное пюре, уставилась на него широко раскрытыми глазами, и открыла рот.
Этан быстро улыбнулся дочери, пытаясь успокоить ее.
— Как ты смеешь кричать на меня перед ней, — прошипела Кэрол.
— Я сказал, что не хочу спорить. Так что перестань.
— Я на тебя не кричала.
— ПЕРЕСТАНЬ!
— Почему бы тебе не заткнуться?
Следующую минуту они кричали друг на друга, пока он не выдержал и не выбежал из дома, вне себя от ярости. С час он гулял и, кипя от негодования, все снова и снова прокручивал в голове их спор. Когда его гнев стал угасать, он почувствовал первую волну паники за то, что они сделали с Мэри. Ему нужно поговорить с Кэрол. Он поспешил домой.
Этан нашел жену и дочь наверху в кресле-качалке, в комнате Мэри. Кэрол читала ей сказку из сборника «Любопытный Джордж».
— Ты счастлив, папочка? — спросила Мэри.
— Очень счастлив, — сказал Этан, чуть не плача.
Они дали ей воды, уложили в постель с ее пупсами, усыпили и выключили свет.
Кэрол пошла вниз за кофе, и Этан устало побрел за ней.
— Извини, что я накричал, — сказал он.
— Меня тоже извини, — сказала она.
Следующее, что он помнил, это, как он плакал, опустив голову и сотрясая плечи, а Кэрол обнимала его, говоря, что все будет хорошо.
— Мне не понравилось выражение лица у Мэри, — сказал он.
Это разрывающее сердце выражение замешательства, страха и вины за то, что ее родители ругаются.
Он удивился тому, что плакал. Он не плакал уже лет десять с тех пор, как умерла его мать. Но это выражение преследовало его. Выражение потерянного доверия и утраты.
— Дети винят себя во всем, — добавил он. — Я не хочу ругаться при ней. Никогда больше не хочу ругаться при ней. Мы должны защищать ее.
Кэрол поняла. Они пообещали друг другу, что такое больше никогда не повториться. Они помирились и отправились в постель, чтобы лучше прочувствовать свой брак. Когда Этан лежал в темноте той ночью, пытаясь заснуть, он поклялся сохранить чистую невинность и радость Мэри столько, сколько сможет. Со временем она поймет, что этот мир суровое и ужасное место. Но он будет защищать свою маленькую девочку от жестоких истин этого мира изо всех сил и столько, сколько сможет.