— Алекси… — прошептала она во сне, и его босые ноги приросли к холодному полу. — Хочу тебя…
У Алекси потемнело в глазах. Одна ее грудь виднелась в складках одеял, и его ладонь прямо зачесалась — так нестерпимо захотелось ему обхватить ее.
С трудом совладав с собой, Алекси наклонился и осторожно сгреб Джессику и ее одеяла в охапку.
Она повозилась, устраиваясь на его груди. Нежная щека терлась о его плечо, и Алекси не решался пошевелиться сам; только сосредоточился на том, чтобы дышать медленней. Ершистость пропала, и Джессика казалась такой юной и милой…
Не связывайся ты с ней. Ничего, кроме разочарований и боли, тебе от этого не будет.
Он вгляделся в бледное лицо; каштановые пряди, скользнув по щеке, упали на его плечо.
Резко втянув в себя воздух, он отнес ее на кровать. Прикасаться к ней, лежащей в его постели? Ну нет.
Он стоял и смотрел на женщину, обнимающую его подушку. Она повернулась на бок, и каштановые волны заструились по белой наволочке.
— Алекси… — едва слышно пролепетала она, и подушка, смятая ее руками, исчезла под одеялами.
Хмурясь, Алекси смотрел, как ее ноги задвигались под тяжелыми складками одеял. Выглядело так, будто они обхватывают эту подушку, принимая ее за…
Он начал покрываться испариной. Плоть его снова напряглась… буквально окаменела…
Сжав кулаки, зажмурив глаза, он потряс головой. Слегка придя в себя, влез в джинсы, натянул свитер, носки. Затем сел в кресло и принялся размышлять о проклятии вождя Камакани.
Что же еще, кроме этого проклятия, могло занести сюда Джессику Стерлинг? И столкнуть ее с Алекси.
Джессику пробудил звук мужских голосов. Голоса спорили.
— Нет, вы не войдете, — резко сказал кто-то за дверью.
А этот «кто-то» знаком. Низкий голос, командные интонации, чуть-чуть акцента — Алекси Степанов!
Она приоткрыла глаза. Солнечный свет ослепил ее, но она увидела, что лежит в постели Алекси!
Джессика забарахталась в одеялах и торопливо выползла на пол. Затем закуталась опять в эти одеяла и присела на край, прислушиваясь к голосам. В комнате царило уютное тепло.
Джессика прижала к себе подушку, и ее обдал запах Алекси. Агрессивный мужской запах.
Она отодвинула рукав свитера, чтобы глянуть на часы. Великолепный механизм, отделанный изумрудами, показывал восемь. В это время она уже была бы за рабочим столом в своем кабинете. Этот Алекси отнюдь не облегчает ей жизнь. Нуждается в уроке, как не смешивать дела с сексом.
Оттолкнув подушку, Джессика поднялась на ноги. На одной ноге все еще красовался его носок. Она наклонилась, чтобы снять его.