Скрестив руки на груди, она потребовала:
— Давай рассказывай, в чем дело.
— Как, миссис Стерлинг? Вместо секса будем обсуждать, почему вы не купите для меня «Приют»?
— Я как раз хотела объяснить…
Но Алекси уже был так зол, что не мог остановиться.
— Интересные заметки вы оставили на столе. Так эта таверна должна была послужить небольшим знаком признательности? Или вы хотели откупиться от меня? Так как? Я звонил Барни, пока вы спали. Он сказал мне, что вы подумываете о покупке и в таком случае он хотел бы, чтобы я занялся таверной как управляющий. Чтобы я вошел в курс дела заранее и мог собрать деньги на покупку. Ему хочется, чтобы заведение перешло к человеку, который о нем хорошо позаботится. Лучше всего ко мне.
Джессика заметно сжалась, и Алекси почти пожалел о своей резкости. Но гордость не позволяла смягчиться. Он взял ее заметки: декларации прибылей и убытков «Приюта чайки», запрошенную цену — и припечатал ими стол рядом с ее портативным компьютером.
— Давай решим это сейчас раз и навсегда. Можешь покупать подарки другим мужчинам, но мне ты ничего не купишь.
Поблескивая зелеными глазами, она подошла ближе и постучала по его груди пальцем.
— Откуда тебе известно, что я покупаю для тебя? А, Степанов?
Злость не помешала Алекси восхититься ее изворотливостью.
— Мы любовники. Можно звать меня Алекси. И потому-то, что мы любовники, таверну ты не купишь. Думаешь, я собираюсь на тебя работать? А как это будет выглядеть, ты не сообразила?
Это последнее обвинение слегка смутило ее.
— Ни о чем таком я не думала. Я уже рассказывала, что день мне выпал тяжелый. Сначала я обнаружила, что лучшая подруга управляет за меня моей жизнью. Она отлично знала, что в случае чего я прибегу ее защищать. Я и кинулась обеспечивать ей лучшую из возможных защиту — то есть твою. Знала она меня хорошо, ничего не скажешь.
— Потом ты развозила престарелых, гоняла козу и успела начать переговоры о покупке для меня таверны. Но я всегда плачу за себя сам, Джессика.
— Ты слишком торопишься обижаться, Степанов. Ничего плохого я не хотела. Можно подумать, я совершила страшное преступление.
— Люди будут думать…
— Ты можешь быть выше этого, — мрачно сказала Джессика.
— Это значит, что у тебя обо мне слишком высокое мнение. Тогда ты должна знать, что мужчинам не нравится, когда женщина покупает им дорогие подарки.
Джессика вскинула голову.
— Перестань мне выговаривать. Да, мы любовники, но я принадлежу сама себе. А моя лучшая подруга взялась устраивать за меня мою жизнь, а ведь ты это понял, не так ли?
— Слезы от лука, угрожающие записки, напечатанные ею самой, книжки про преследователей и уголовные расследования — да, я сильно подозревал, что она валяет дурака.