— Мне стыдно за тебя, Роман. И никогда еще мне не было так стыдно за собственного сына.
— Прости, отец, что опять разочаровываю тебя. Я лишь пытаюсь быть честным. Мне не обойтись без помощи и поддержки. Я пытаюсь внушить Скарлет, что все у нас будет хорошо, но в то же самое время испытываю сильные сомнения, — объяснял он.
— Кто тебе должен оказывать эту поддержку, сын? От нас с матерью ты можешь требовать только одобрения или совета. Теперь ты глава своей семьи…
— Все так, отец. Но давай мыслить рационально, — призвал Роман.
— Рационально?! — вновь возвысил голос Финн. — Я слышать не хочу никаких рациональных доводов, к которым прибегают слабаки. Сильные люди не руководствуются рациональными соображениями. Сильные люди жертвуют собой и вынашивают ребенка, четко сознавая, что это будет стоить им жизни! Сильные люди берут на себя ответственность за чужого ребенка и полностью подчиняют свою жизнь этой миссии! — громыхал голос старика. — Ты же ведешь себя как тряпка, со своими девчачьими сомнениями. Мне стыдно, что у меня такой сын!
Сердце Скарлет гулко билось. Она больше не могла выносить этого. Она порывисто распахнула дверь, из-за которой слышалась нелицеприятная отповедь, и со слезами на глазах воскликнула:
— Нет, это не так! Вы несправедливы к Роману!
Мужчины, не ожидавшие такого вторжения, повернулись к ней.
— Скарлет, не вмешивайся, пожалуйста. Оставь нас, — тихо попросил Роман.
— Но это же все неправда. Для чего ты на себя наговариваешь, Роман? — отирая слезы, спросила она.
— Не мог же я с тобой говорить на эту тему, дорогая. У тебя и своих сомнений предостаточно, — отозвался он.
— Но благодаря тебе я поверила…
— Деточка, вы поступаете очень благородно, защищая моего сына от заслуженного порицания, особенно учитывая, что он сделал с вашей сестрой, — снисходительно проговорил Финн.
— Но он не делал с ней ничего, заслуживающего порицания, — взволнованно возразила Скарлет. — Решение родить ребенка она принимала самостоятельно. И это был ее выбор — не ставить в известность Романа.
— Это Роман вас убедил, деточка. Но я знаю своего сына не первый день…
— Она не деточка, отец. Ее зовут Скарлет, — буркнул Роман. — Если ты расположен кого-то воспитывать, оставь ее в покое, для этого есть я. Скарлет тут ни при чем.
— То есть как это я ни при чем, — вмешалась она. — Я очень даже при чем. И считаю нужным заявить, мистер О'Хэген, что вашего сына знаю как благородного и решительного человека. И вы крайне несправедливы по отношению к Роману, называя его тряпкой.
— Но он соблазнил вашу сестру, после чего пропал, — продолжал обвинять сына Финн.