Но стоило ли обижаться на судьбу? Все остались живы и бодро продвигались вперед.
Каждый знал, что Ларкинс, а соответственно, и сам Феррар неуклонно следовали по пятам. Враг вышел из укрытия и начал наступление.
— Не понимаю, почему вы отказались сообщить властям о нападении, — заметила Делия. Говорила она тихо, видимо, не желая делиться разочарованием ни с кем, кроме спутника, и голос тонул в стуке колес. — Боуден сказал, что вы заплатили за испорченную раму и потребовали на этом закрыть дело.
Она помолчала, но, не услышав комментария, прямо спросила:
— Почему?
Делия не повернулась, чтобы посмотреть на того, к кому обращалась. В карете было темно, и понять выражение лица все равно бы не удалось. К тому же мисс Данканон уже успела заметить, что полковник безупречно владеет собой.
Молчание затягивалось, но она терпеливо ждала.
Наконец Дел едва слышно ответил:
— Покушение направлено против интересов страны. Можете описать человека с пистолетом? Это принесло бы немалую пользу.
Сцена за окном ярко запечатлелась в сознании.
— Выше среднего роста, в темном пальто — не по последнему слову столичной моды, но вполне приличном. На голове черная шляпа, однако я заметила, что волосы коротко острижены. И все, больше ничего увидеть не успела.
Она немного помолчала, а потом уточнила:
— Знаете, кто это?
— Напоминает одного человека, связанного с моей миссией.
— Ваша «миссия», в чем бы она ни состояла, не объясняет, почему вы отказались привлечь к преступнику внимание властей, равно как не оправдывает поспешного ночного бегства, словно мы внезапно чего-то испугались.
Делия мало знала о полковнике Дереке Делборо, но на труса он совсем не походил.
Ответ прозвучал высокомерно и обтекаемо:
— Поступил так, как считал правильным.
— Хм…
Мисс Данканон нахмурилась, ожидая продолжения монолога. Голос звучал глубоко, спокойно, уверенно, а интонации выдавали человека, привыкшего приказывать и распоряжаться. В целом манера поведения полковника странным образом умиротворяла, а сейчас, после недавно пережитого страха, возвращала в состояние привычного душевного равновесия. Впрочем, нервы до сих пор оставались натянутыми, словно готовые в любую минуту порваться струны. Делия поморщилась:
— Если даже не хотели привлекать внимание к собственной персоне, могли бы по крайней мере…
Дел взглянул на чересчур разговорчивую попутчицу, увидел надутые губы, недовольную гримасу и отвернулся к окну, борясь с острым желанием немедленно заставить ее замолчать… запечатав эти губы долгим поцелуем. Заодно можно было бы почувствовать их мягкость и ощутить вкус.