Бал зверей (Норк) - страница 30

Блейк сделал глоточек, стараясь подольше удержать вино во рту…

Потом сделал еще.

Можно было бы сказать, что это лучшее красное сухое, какое он когда-либо пил. Но было и другое ощущение — вино не лучшее, а совсем другое, и слившееся многообразие его оттенков так же не постигается до конца вкусом, как зрение не способно увидеть все небо, и только улавливает в нем бесконечное.

— Да-а, — вырвалось само собою у Блейка.

— Что вы сказали, лейтенант?

— Это вино, сэр. Наверное, оно сделано для того, чтобы человек хоть иногда задумывался. Если всего лишь в трехлетнем виноградном напитке столько глубин и красок, то сколько их должно быть в человеческой жизни?

Данфорд лишь на секунду взглянул ему в глаза.

Странно, какое вдруг мелькнуло там выражение. Как однажды у Мэри…

— Могу я спросить, лейтенант, почему вы показали мне эту фотографию Риччи?

— Да, сэр. Он тоже был недавно убит.

— Убит? Где, когда?

— На том берегу, почти напротив. Когда?.. Экспертиза определила время смерти лишь с точностью до нескольких часов. Но получается так, что он мог быть убит примерно тогда же, когда и Стаут.

Блейку, искоса наблюдавшему собеседника, показалось, что тот захотел подумать. Поэтому он протянул руку к бутылке, взял ее, зачем-то взглянул на этикетку и очень медленно подлил в оба бокала. Так же медленно вернул бутылку в корзиночку.

— Вы связываете эти два убийства, лейтенант?

— Их трудно не связать, сэр.

В ответ на жест-приглашение он тоже взял свой бокал и снова сделал глоток…

Как это Макс сказал про деньги? Красивые, если их много? Да, потому что люди чувствуют, что этот ключ все открывает. И очень некрасивые, когда их слишком мало? Тоже правильно. Вот, Риччи отчаянно потянулся за иссякающим ручейком — и лишился жизни.

— Их трудно не связать, потому что Риччи приехал сюда за деньгами. Приехал к Стауту. Вы, кстати, не сталкивались с тем, что у него всегда водились наличные крупные деньги.

— А они у него водились?

— Да, это установлено. Приехал через тринадцать лет. Все это время о нем никто ничего не слышал. Мы полагаем, что то давнее его исчезновение и два этих убийства — начало и конец одной, хотя и не известной пока нам истории.

Опять что-то мелькнуло в глазах его собеседника. Другое уже… Страх?.. И снова вспомнилась Мэри. Будто общее что-то есть между их такими разными глазами. А может быть у него просто от вина разыгралась фантазия?

— Вы время от времени ешьте орешки, лейтенант.

— Это что, тоже часть виноупотребительной культуры?

— Совершенно верно.

— Именно фисташки?

— Не обязательно. Просто что-нибудь не резкое, со специфическим ощущением, чтобы таким способом приводить в нейтральное состояние вкусовые рецепторы.