— Вы сказали, что как руководитель концерна Детлог кому-то нравился, а кому-то нет.
— О, боюсь, что это сложно расшифровать, Артур. Надо углубляться в профессиональные вопросы. Я готова рассказывать, но, может быть, это все же не для сегодняшнего утра?
— Согласен. Давайте, поэтому, про остальных.
— Ну, Лизу я вроде бы обозначила. Как говаривал философ Кант, «вещь в себе». Хотя не исключено, что Сидней или Гарри к ее портрету вам что-нибудь дорисуют.
— Тогда о старшем брате Детлога.
— То есть о Гарри. Вообще они с Эрни не родные братья, хотя Гарри носит ту же самую фамилию. Отец Эрни женился на женщине с маленьким ребенком, потом родился сам Эрни. Но его сводный брат со временем выбрал фамилию приемного отца, — она вдруг слегка рассмеялась. — Гарри! О нем можно долго рассказывать, хотя вряд ли он того заслуживает, — потом замолчала, будто проигрывая в голове то, что нужно дальше произнести. — Совсем не похож на своего брата. Даже не полная противоположность, а нечто совсем другое. Совершенно без всякого руля, одни паруса, и — куда ветер подует. Авантюрист по натуре. Не дурак, но, знаете, ни к какой серьезной работе по-настоящему не пригоден. Состоит в совете директоров, формально отвечает за реализацию продукции концерна. Фактически же давно все свалил на подчиненных, благо, там есть толковые люди.
— А в чем тогда проявляется его авантюризм?
— В чем угодно. Некоторым людям кажется, что удача у них всегда где-то рядом. Вот-вот, и схватят ее за хвост, — ее рука шутливо изобразила в воздухе как это делается. — Некоторое время назад Гарри возомнил, что может играть на фондовой бирже. И в конце концов очень много спустил. А в последние два года выдумал себе новую идею. Решил разбогатеть на постмодерне. Покупает картины у малоизвестных художников, рассчитывая открыть нового Кандинского или, еще лучше, Ван Гога. Но за отсутствием ума и вкуса, собрал уже целую галерею мусора. Пытается найти неизвестные картины знаменитостей. Несколько раз налетал на подделки.
— Все это — не дешевое удовольствие, я полагаю.
— Не дешевое. Гарри нам с Сиднеем все уши прожужжал о последних приобретениях. Но я помню: и год, и полтора года назад он говорил то же самое.
— То есть, дело у него не двинулось?
— Конечно, нет. Но хуже, что он забрался в долги.
— Большие долги?
Неопределенное движение плеч показало, что слово «большие», применительно к деньгам, они могут понимать слишком по-разному.
— Во всяком случае не те долги, которые способен сейчас заплатить.
— Простите, Джулия, я должен представлять себе все до конца. Кредиты так просто не выдают. Как он сумел набрать значительно больше своих реальных возможностей?