- Ты можешь уйти и не присутствовать при этом. - Линк не хотел смягчиться по отношению к ней.
Она посмотрела на него долгим взглядом, ее подбородок задрожал, а лицо умоляло хоть о капле жалости.
Он хотел было ответить на ее чувства, сам испытывая то же самое, но слова застряли у него в горле.
Он подошел к кровати еще ближе.
- Я подежурю, - обратился он к Келли. - Ты можешь пойти вниз и приготовить себе кофе.
- Нет. Вес был и моим другом. Ты никогда не помнил об этом. Все всегда было только твоим. Но он был и моим другом и я хочу остаться с ним.
Линк больше ничего не сказал. Он просто взял руку Веса и стал ждать.
Он понял, что начало светать, по холоду, пробравшему его до костей. Рассвет всегда был холодным, приносящим окоченение, печальным, пока не появятся первые розовые проблески встающего солнца, это время страха, время, когда дьяволы проносятся по миру последним галопом перед тем, как укрыться в свои логовища. А этот рассвет был еще более застывшим, более холодным, чем обычно, потому что с его приходом Вес стал отходить. Он дышал все реже и реже, его рот расслабился и он отошел.
Итак, это произошло, но смерть была легкой, так как его разум и душа отошли гораздо раньше и теперь только тело прекратило пульсировать.
Линк выпустил руку Веса и весь внутренне сжался, не желая, чтобы из его груди вырвался крик. Келли тихо плакала. Он поднял покрывало и опустил на лицо Веса, выполняя древний ритуал сокрытия лица смерти. Затем сказал:
- Ну теперь... Ты сваришь кофе?
Она вышла, ее шаги практически не были слышны. До его слуха донесся стук коготков Икбода, идущего за ней, и когда он представил себе маленького пса, то горе поднялось в нем еще сильнее, чем от впечатления всей предыдущей ночи. Он понял, что теперь он - хозяин собаки и он обязан создать ему уют и заботиться о нем также, как делал это Вес.
Он не позволил себе уйти от этого чувства и сентиментальных мыслей. Он сошел в кухню и присоединился к Келли. Пес уже ел свой завтрак и Линк поставил на стол сливки и сахар. Келли заканчивала варить кофе.
Она села напротив него, но их как будто разделяли годы.
Он должен был нарушить молчание.
- Как только станет настолько светло, что уже можно будет побеспокоить людей, я займусь устройством похорон.
- Но теперь никто не устраивает похорон, - сказала она. - Никто не придет на них. Люди не хоронят теперь своих умерших. Во всяком случае по ритуалу.
- Вес будет похоронен как положено, по ритуалу, - произнес он вяло, я организую похороны, даже если для этого мне придется вытягивать людей за волосы.