– Корова – голландская, гуси – хохляцкие, овцы – швейцарские, свиньи – эт-то немецкие, а петух – патриот, – пробормотал он в потолок и заснул.
* * *
Яна лежала с открытыми глазами. Огромный деревенский дом, в котором, казалось, как чудо, витали счастье, любовь и тепло единых душ, живущих чисто, непорочно и открыто, вдруг превратился в одночасье в душный склеп, домовину... Чужие люди, чужая, унылая жизнь и – чужой человек, который храпит рядом, на огромной нелепой кровати, вырубленной из векового дуба. Как девочка Маша из детской сказки, которая попала в медвежью избу... Яна тихо встала, подошла к окну. Ей снова показалось, что на луну вновь наползает силуэт волчицы. Решение пришло скоро, как облегчение от глотка свежего воздуха. Она надела кроссовки, взяла свою дорожную сумку, на цыпочках вышла из комнаты.
* * *
Вера тоже никак не могла заснуть. В доме наркоманка, какой тут сон! Удружил бравый командир, друг, называется... Совсем ума у мужиков нет! Что у нас тут – наркологический диспансер?! И вдруг Вера явственно услышала, как скрипнула дверь гостевой комнаты. Нет, не показалось!
Она птицей выскочила из постели, стремительно кинулась к двери, в последнее мгновение, удержавшись, чтоб не распахнуть ее настежь. Сквозь приоткрытую дверь увидела, как ночная пришелица вышла в коридор и направилась к детской комнате. Вера подалась вперед, чтобы задушить, порвать в клочья негодяйку, если она лишь дотронется до дверей детской. Но, ускорив шаг, гостья прошла прямо к выходу. Вера перевела дух. Хорошо, что сдержалась, не выдала себя. Яна тихо закрыла за собой дверь. Выждав, Вера, как была в ночной рубашке, на цыпочках пошла за ней. Сердце стучало, она просто сгорала от любопытства: что еще затеяла тайно куда-то собравшая странная гостья...
* * *
Яна вышла во двор и тоже облегченно вздохнула. Если б кто-то проснулся и увидел ее, начались бы лицемерные, нудные, омерзительные попытки ее остановить. И тогда б ей пришлось посылать всех в откровенно грубой форме. Пес тихо тявкнул, уже привык, потрусил к Яне. Она погладила, почесала за ухом, он благодарно завилял хвостом.
– Прощай, Душман! – сказала тихо и вышла за ворота.
Вера проводила ее стылым, недобрым взглядом, босоногой выскочила во двор и заперла дверь на засов.
– Скатертью дорожка...
* * *
Вернувшись в дом, Вера, кляня себя за непростительную оплошность, тут же заглянула в детскую комнату, подошла к спящим детям, поправила одеяла, начиная с младшего, потом долго смотрела на их улыбающиеся во сне безгрешные чистые личики.
«Пришла, как волчица, и ушла, как волчица», – подумала она, со спокойной душой укладываясь под бок мужу.