Среди своих же нашли специалиста по компьютерному макетированию; тот воплотил в электронной форме дизайнерские идеи Оганяна; получился макет газеты, (чрезвычайно, кстати, выдающийся) — короче, за две недели на пустом месте, не потратив ни копейки денег, мы газету сделали. И принесли этому мычу Демьянычу — издавай, и плати нам деньги за работу, а мы уже пишем следующий номер на Э.
Конечно, ничего из всего этого не вышло.
— Да, конечно, это очень замечательно, да, конечно, всем заплатим, и будем издавать, вот со следующей же недели и начнем, — было сказано нам, после чего на следующей неделе происходило то же самое, и так длилось май, июнь, июль. Пока мы наконец, не отчаялись окончательно, обозвали Демьяныча — Динамычем, плюнули и растерли.
Одни, короче, от этой истории убытки: помимо трехмесячного пребывания в изнурительном ожидании (и денег, и плодов своего труда), я еще, напившись в ярости от очередной «на той неделе», очень плохой водки «Ферейн», разломал свой собственный принтер, и пять месяцев сидел без него в полной жопе, ибо за починку его в сервисном центре «Хьюлит-Паккард» просили 160 долларов США.
Да еще и позор: всех взбаламутили, везде нашумели, и даже «Выбор России» (куда позвонила Гузель с предложением) взялся писать статейки на экономические и политические темы (в так и несделанный номер на букву Э, например, они написали статьи Эйзенхауэр (его экономическая политика), Эфиопия (как там строили социализм), Эмиссия (как опиум для финансовой системы), и «Эхо Москвы» в лице самого Венедиктова птичку мою у себя принимало, историю себя рассказывало (опять же для номера на Э), и обещало даже такого хорошего дела ради давать бесплатную по их радио рекламу, — и все пошло прахом, а мы с Гузелью еще раз подтвердили уже твердо имеющуюся у нас в общественном мнении репутацию обещалкиных и пустобрехов.
Так вот: 1997, сентябрь.
II.
Но это еще было не все.
10 числа ноября 1997 птичка моя Гузель обитает у Авдея Тер-Оганяна, поскольку я, автор этих строк, получив в «Знамени», наконец, гонорар за свои в нем стихи в размере 540 тысяч рублей, устроил безобразный пьяный дебош, и она была вынуждена бежать. Тут Оганян с к нему пришедшим в гости Максом Белозором делают ей предложение — попытаться все-таки возродить пресловутую газету. И — добиться, чтобы она все-таки была такой, какую продают в ларьках «Союзпечати», чтобы за это те, кто в нее будут писать материалы, получали плату за свой талант и душевный жар.
12 ноября автор этих строк посещает Оганяна в поисках своей птички и проводит с ним всю ночь в обсуждении разных вопросов, в том числе и о газете «Сведения».