Странный парень! Радославе ну никак не понятный. Твору – то что, ему и понимать ничего не надо, новый приятель — охотник отличный и, видно, неплохой воин, научил уже отрока разным воинским штукам. Как стрелять в закованного в железо катафрактария из тугого лука, как прятаться в лесах и в степи, как уходить от погони… О многом рассказывал Вятша Твору, когда они вместе уходили с утра на охоту. Радослава тем временем прибиралась в заимке: выскоблила скреблом пол, посуду — деревянные миски-плошки — всю заново перемыла, прокоптила еще раз медвежатину, водицы с реки принесла — зачерпнула кадкой из проруби, ох и широка река — речища! Вятша говорит, Днепр-батюшка у самого Киева куда как шире. Девушка не поверила — куда уж шире-то?
Радослава принесла воду, поставила кадки в углу. Любопытно ей стало — вот, сама ведь видела, как писал Вятша записку куницам, которую потом вместе с Твором и подложил в их заимку, — писал, а нигде в избе не было ни чернил, ни пергамента, ни писала. Такому-то грамотею — как без этого? Да и — помнила девушка — именно на пергаменте чертил что-то Вятша со слов ее и братца. И где тот чертеж? Радослава уж все-то углы обшарила, в сундук заглянула, под лавку, не поленилась даже, на цыпочки встав, пошарить руками по стрехам — нет ничего. Странно… Куда ж все это спрятано? И главное, зачем? От кого? Уж явно не от нее с Твором.
Махнув рукой, девушка вышла на улицу, уселась на поваленный буреломом ствол — хороший денек выдался, пусть и не очень солнечный, но безветренный, теплый, без снега и дождика. Небо над головой было затянуто плотными золотистыми облаками, лишь кое-где прерываемыми просинью. Немного посидев, Радослава осмотрелась — давно не давал ей покоя раскидистый старый дуб, росший неподалеку. Ну не может быть, чтоб там не было дупла — а в дупле-то что хочешь спрятать можно. Оглядевшись по сторонам, словно ушедшие на охоту Твор с Вятшей могли внезапно вернуться, девчонка быстро направилась к дубу, ловко пролезая под буреломом. И чего этот Вятша в такую неудобь забрался? Вон кругом сколько места — холмы, дубравы, ельники, березовая рощица. А тут… Одни мертвые стволы, черные, страшные, с поломанными мертвыми ветками. Правда, зато хоть рядом стой — ни за что не заметишь заимки. Может, так Вятше и надобно? И в самом-то деле, мало ли кто по лесам шлындает? Всякого народу хватает. Те же куницы… Хотя, конечно, не должны бы позариться на чужое. Тогда чего же таится Вятша?
Подойдя к дубу, Радослава подтянулась, схватившись руками за ветки. Нет, с этой стороны никакого дупла не было. Может с той? Девушка обошла дуб, подпрыгнула, ухватилась за сук, да соскользнули ладони по тонкой ледяной корочке — так и плюхнулась Радослава в снег, едва голову не расшибив. Вот стыдоба-то! Хорошо хоть никто не видел. Ногу зашибла, едва не вывихнула, но ничего, помогли добрые лесные духи. Девчонка отряхнула снег и, разочарованно сплюнув, собралась было уйти обратно в заимку, как вдруг заметила на снегу что-то непонятное. Во-он он, снег-то, везде лежит ровный, с чуть подтаявшим настом. А там, за дубом? Какой-то ноздреватый, волнистый, словно бы кто-то следы заметал, да ведь опытный глаз не обманешь. Радослава внимательно осмотрела ближайшие кусты — ага! Вот и метелка обнаружилась — сломанный еловый лапник. А там, дальше, в зарослях… Ну да, вроде как тропка звериная. Да никакая не звериная, чего зверю в тех колючих кустах делать-то? И чернеет там что-то. Пень! Огромный, старый, замшелый. Девушка подошла ближе, погладила кору… неровная какая-то была кора, отслаивалась местами… И вдруг вообще отвалилась, и перед Радославой открылся тайник. Да-да, именно тайник, как еще назвать эту захоронку, хитроумно устроенную внутри пня. Вся выстлана лапником, деревянными плашками выложена, а на них в тряпицу завернутые ножны. Не долго думая, девушка вытащила их наружу… Меч! С широким светлым лезвием и наборной рукоятью, с навершьем из зеленого камня. Видно сразу — не деревенский кузнец делал, мастер! И откуда у простого охотника такое оружие? Чай, не один десяток коров стоит, уж Радослава-то про это знала, Твор рассказывал. А в тайнике еще и шлем отыскался, да не простой, а с кольчужной сеткой – бармицей, и сама кольчуга — из светлых железных колец, ничуть даже не ржавая. Ну ничего себе захоронка! Целое состояние. И ведь это Вятша все спрятал, больше некому. Ну, парень… А прикидывается простым охотником. И что он в здешней глуши делает?