- Понимаю, понимаю, - закивал головой багермейстер...
Когда Мария Львовна ушла, Фома Матвеевич прошелся по коридору, заглянул в столовую. Здесь сидело человек десять. И "безбожник" среди них. Дробно стучала пишущая машинка. Кто-то из глубины комнаты диктовал резолюцию о строительстве бакинского трамвая.
Фома Матвеевич подумал: нет, таким людям, как Киров, нельзя болеть, не дадут болеть...
К нему подошла Мария Львовна:
- Заходите, Сергей Миронович рад вас видеть. Захватите и ведерко.
Фома Крылов вернулся на балкон за ведром.
- О, да рыба у вас живая! - всплеснула руками Мария Львовна. Она опустила руку в ведро, поймала небольшого судачка, рыба выскользнула у нее, Мария Львовна поглубже опустила руку и... вместо рыбы вытащила из ведра бутылку водки.
Фома Матвеевич был похож на напроказившего школьника. Он проговорил что-то вроде того, что "вот рыбка поплавать любит", он немножечко "водички" принес к рыбке, что "водичка" и рыбка помогают против всех болезней...
Мария Львовна с трудом сдерживалась, чтобы не рассмеяться. Положила бутылку обратно в ведро. Фома Матвеевич схватил его и открыл двери кабинета.
Постелью Сергею Мироновичу служила широкая тахта. Озаренный солнечными бликами, облокотившись на подушку, он читал книгу. Рядом с тахтой на полу сидел Тигран, по-восточному поджав под себя ноги. Он что-то лепил из глины.
Киров отложил книгу, улыбаясь, протянул руку:
- Здорово, Фома Матвеич. Рад тебя видеть. Оказывается, не так уж много у меня друзей на бухте. Все позабыли Кирова! Никто не навестит, рады, наверное, что отвязались от меня. И отдохнуть можно. Ладно. Вот поправлюсь, тогда я дам всем ходу!
Багермейстер поставил ведро в угол комнаты, сказал:
- Зря ты обижаешься, Мироныч. Друзей у тебя много, но не хотят тебя беспокоить.
- Ты как раз кстати, Фома Матвеич. Подойди поближе. Вот... Приглядись! Не напоминает ли тебе этот макет что-то знакомое?
Фома Матвеевич, конечно, с первого же взгляда узнал в макете Биби-Эйбатскую бухту. Но он и виду не подал. Наоборот, он насупил брови, стал покручивать усы, словно разгадывая загадку.
- Нет, не узнаю! У нас на берегу моря нигде нет такого промысла! Нет! - решительно сказал Фома Крылов и сел в кресло.
- Удивительная штука, - рассмеялся Сергей Миронович, - кроме нас с Тиграном, никто в этом макете не узнает бухты.
- Бухты?! - привстал Фома Матвеевич. - Да какая же это бухта... (когда там всего-навсего фонтанирует одна скважина, да и та дает только грязь, песок и газ, - хотел сказать он, но вовремя прикусил язык).
- А ты получше приглядись, Фома Матвеич.