За ее гардеробной находилась ванная, а за ней их общая спальня. С другой стороны спальни — ванная Кадира и его гардеробная. Собирался ли он прийти к ней в их свадебную ночь? Или же твердо решил стоять на своем и ждать целый месяц, прежде чем осуществить их брачные отношения? У нее не было иллюзий. Она знала, что Кадир не шутил, когда сказал, что за ней будут наблюдать день и ночь, пока она не забеременеет. Какая горькая ирония, учитывая долгие годы ее добровольного воздержания. Воздержания, нарушенного внезапно вспыхнувшим желанием к одному мужчине — к самому Кадиру.
Она прошла в ванную. Ее брови удивленно поднялись, когда в ведерке со льдом она увидела бутылку шампанского. Кому в голову пришла эта идея? Сама бы она предпочла стакан белого вина с виноградников Нироли, будь у нее выбор.
Она быстро приняла душ, вместо того, чтобы понежиться в ванне, вытерлась и, накинув халат, вернулась в спальню.
Постель была уже приготовлена, боковые светильники включены, и еще одна бутылка с шампанским стояла рядом с кроватью.
Она посмотрела на пустую половину постели, глубоко вздохнула и, забравшись под одеяло, стала ждать своего мужа.
Прошло два часа. Сначала Натали слышала приглушенные голоса со стороны его комнат, затем все стихло. И тогда Натали поняла, что свою первую ночь проведет одна.
Если бы ей было восемнадцать, его поведение вызвало бы у нее горькие слезы. Но ей было двадцать девять, и она не собиралась позволять Кадиру играть с ней в подобные игры. А что это за тянущая боль внутри? Боль? Она отказывается признавать какую-либо боль, — сказала она себе.
Натали думала, что знает, что такое жара. Но жара в Нироли не шла ни в какое сравнение с тем иссушающим зноем, что ворвался в салон их самолета, когда они прибыли в Хадию. Это было все равно, что стоять перед открытой дверью гигантской печи.
Но в ее личных комнатах во дворце Хадии, выходящих во внутренний сад, была такая планировка, что там всегда гулял легкий ветерок.
Она проснулась утром, вдыхая аромат роз, слушая шум фонтана и легкий шелест голубиных крыльев. Казалось, здесь все было создано для наслаждения. Каждая деталь интерьера радовала глаз, и крепкий кофе, что она пила, сидя в постели, имел необыкновенно изысканный вкус.
Если честно, она была поражена, насколько восточной оказалась Хадия в своих обычаях.
Здесь не могло быть и речи о ее присутствии на официальной церемонии приема, который был дан в честь приезда Кадира как кронпринца Нироли. За всем происходящим ей пришлось наблюдать из-за тонкой витой решетки, отделяющей женскую часть от общественного «дивана».