Она обнаружила, что его ласки заставляют и ее дрожать от чувственного восторга столь же самозабвенно. Она поцеловала Алекса в шею, и тихий стон блаженства одновременно вырвался из его и ее груди.
— Молли…
Он все еще протестует? Но уже совсем неубедительно, заметила Молли, когда его пальцы дерзко скользнули по ее соскам, заставив их затвердеть и заостриться.
Хорошо же, она знает, как положить конец этим хриплым мужским мольбам, как освободиться из плена его нарастающей, бьющей через край страсти. Не раздумывая и не терзаясь угрызениями совести, она так и сделала, подняла руки, плотно вдавила его голову в подушку, крепко поцеловала в приоткрытые губы и строго спросила:
— Что «Молли»?
— А вот что, — последовал незамедлительный и неожиданный ответ, и в следующее мгновение она уже лежала на спине, и теперь ее голова была вдавлена в подушку руками Алекса и он запечатлел на ее губах куда более опасный и искусительный поцелуй. Молли почувствовала, как его зубы покусывают ее нижнюю губу, как его язык скользнул ей в рот, заставляя трепетать от неистовой страсти, ощутила мощное движение его тела… внутри своего тела…
Молли быстро открыла глаза. Это был не сон!
— Алекс, — прошептала она, совершенно ошеломленная.
Он немедленно освободил ее, но не отодвинулся, и, что более существенно, сама она не попыталась отодвинуться от него.
Не сразу Молли сообразила, что лежит в королевской постели в замке Отель. Последние красные угольки тепло светились в камине, а за открытым окном сияла полная луна. Неуверенно осмотрев все вокруг, начиная с лица Алекса и заканчивая окружающей обстановкой, она ощутила, как события прошедшего дня тяжелой лавиной обрушились на нее, и содрогнулась.
— Шш, все в порядке, — проговорил Алекс, прижимая ее к себе и нежно баюкая, словно ребенка.
— Я думала, что умру, — дрожащим голосом призналась Молли. — Тот человек собирался меня убить. Уэйн приказал…
— Это был полицейский, работавший под прикрытием. Он бы никогда не обидел тебя, — успокоил ее Алекс.
— Я знаю… он сказал мне. Но я так перепугалась…
— Не без причины, — мрачно промолвил Алекс, и, услышав осуждение в его голосе, Молли слегка отстранилась, чтобы посмотреть ему в лицо. — Если бы тобою занялся Уэйн или те двое… — Он помолчал, потом хмуро продолжил: — Как подумаю, что могло случиться, начинаю проклинать себя…
— Проклинать себя? — прервала его Молли. — Тебе не за что проклинать себя. Я…
— Есть за что… Я обязан был не пускать тебя в лагерь. Я так и собирался, но… но все пошло не так, и меня снедала ревность, потому что я решил, будто ты провела ночь с другим мужчиной… О, Боже, Молли, если бы что-то случилось с тобой… — Он застонал. Его руки дрожали, выдавая глубину чувств.