— Ты можешь идти? — спросил он. — Эти дьяволята чуть не утопили тебя. Впредь постарайся избегать их.
Она пробормотала:
— Они боятся меня. Им пришлось завязать мне глаза.
Тамар поплелась ему навстречу и чуть не упала, он едва успел подхватить ее. Она поняла, что ему было противно прикасаться к ней, от ее грязных мокрых лохмотьев воняло, а на нем был, как всегда, богатый наряд. Она с чувством собственного достоинства шагнула в сторону.
— Спасибо, что вытащили меня из пруда, — сказала она и поплелась прочь.
— Послушай, девочка! — позвал он ее. Но она не оглянулась.
— Ты что, не слышишь? — крикнул он.
По лицу ее текли слезы. Ее глубоко оскорбили, сначала дети, потом он. Она не желала, чтобы кто-нибудь видел ее слезы. Она добралась до дома, и Гранин постаралась, как могла, утешить ее. Она с трудом поднялась со стула, чтобы приготовить ей отвар.
— Полно, полно, — бормотала старуха, — ты — молодчина, это было твое первое ныряние, и ты его выдержала.
Когда Тамар примостилась в своем уголке, огражденном камешками, она уже не ощущала боли в руках и ногах, не чувствовала, как ныли ее раны. Она вспоминала только о нарядном джентльмене, которому было противно дотронуться до нее.
После этого она много думала о Ричарде Мерримене. Если бы не он, она могла умереть, мальчишки забили бы ее камнями до смерти или утопили бы, как топят бродячих собак или кошек. Для них она была всего лишь зверюшкой, от которой хотят избавиться. И все же они боялись ее и за это ненавидели. Может, не так уж хорошо, когда тебя ненавидят? Гораздо лучше, когда тебя любят!
Все же ей не следует злиться на Ричарда Мерримена, ведь он спас ее и не виноват, что она была ему противна. Тамар вспомнила, какое отвращение она вызвала у Бартли Кэвилла, и в ее глазах сверкнула ненависть. «Пусть его схватят испанцы! — подумала она. — Пусть жгут его каленым железом и спалят на костре из-за веры».
Она огляделась в ожидании, что земля разверзнется и появится дьявол, думая, что появится какое-нибудь животное, заговорит человеческим голосом и потребует ее бессмертную душу в обмен на то, что она попросит. Но ничего не случилось.
— Нет, — прошептала она, — я не хочу, чтобы испанцы схватили его, он ни за что не отречется от своей веры, и за это Бартли сожгут живьем, а я никогда больше не увижу его.
И ей захотелось снова увидеть его, чтобы показать ему, как она его ненавидит.
Что же до другого человека, Ричарда Мерримена, она должна высказать ему свою благодарность за спасение. Дочь сатаны должна платить свои долги.
Говорили, что на скалах есть место, где чайки кладут яйца, но туда лазать было опасно, на гладких и скользких камнях удержаться трудно.