– Бесполезно. Наверняка уже почки отказали, – со знанием дела покачал головой Волына. – Как пить дать, не жилец.
– Пристрели его, умник, – вздохнул Бобер, зло посмотрев на Лучка. – Зачем, собственно, я сюда ехал? Посмотреть, как он загнется?
Сплюнув, он направился к машине. Одиночный выстрел, вспугнувший с деревьев птиц, поставил точку в биографии Эдуарда Юрьевича.
До места несостоявшейся беседы с доктором и обратно в город Бобров ехал в машине Лучка, справедливо посчитав, что рисоваться на «Мерседесе» в каком-то лесу рискованно.
Довезя босса до района Элеватора, где тот пересел в привычный для города лимузин, Лучок проехал еще с полкилометра, туда, где они договорились встретиться с Пасесеевым.
Еще издали он увидел, что задняя часть машины у того изрядно помята.
«Значит, браток все-таки имел разговор с водителем „Опеля“, – мелькнуло у него в голове.
Сгорая от нетерпения, Лучок нырнул на заднее сиденье машины:
– Ну, и кто этот уродец?
– Я бы так не сказал, – усмехнулся разбитыми губами Пасик. – Парень конкретный.
Он развернулся в сторону Лучка, демонстрируя распухший нос и порванную губу.
– Нехило. Ты сейчас на сфинкса похож.
– Мне не смешно, – буркнул Пасик. – Ты Жгута еще не видел.
– А с ним что? – напрягся Лучок.
– Он до сих пор вспомнить не может, как его зовут.
Лучок вспылил:
– Ты конкретно можешь говорить или тебе мозги отшибли?!
Пасесеев вздохнул:
– Как ты сказал, так и сделали, сели на хвост этому мужику…
– Я видел, – кивнул головой Лучок.
– Проверили, он за вами шел и, между прочим, знал, что вы в направлении Обшаровки едете. В городе отстал и по параллельной улице обогнал. Потом ждал вас на заправке… Когда он за вами покатил, снова пристроились сзади, смотрим, вроде один. Решили подставиться… Как водится, я давай рамсы разводить…
– В общем, упустили лоха, – сплюнул прямо на пол Лучок.
– Не совсем. – Пасик выдержал паузу, словно решая, говорить дальше или нет, наконец вздохнул: – Ствол он у меня забрал в залог ремонта его машины.
– Лихо! – Лучок хлопнул себя по колену. – А в задницу он вас не отымел?
Пасесеев, виновато опустив голову, некоторое время сидел молча, словно действительно пытаясь вспомнить, не было ли чего между ним и неизвестным, пока он находился в отключке.
– Слушай, – неожиданно вспылил он, – если ты такой умный, так и колол бы его сам! Откуда мы знали, как его крутить? Вдруг наружка ментовская!
– Тогда на хрена ствол с собой брал?
– Да не мент он. И вообще, я разговор твой с лепилой в лесу краем уха слышал. Возможно, это и есть тот самый мужик, который у него санитаром был.