– Наверняка Лучок и его дебилы в оперативной разработке. – Александр Михайлович пригнулся ниже, спасаясь от пара. Волына переусердствовал и плеснул на раскаленные камни слишком много пива. – Я велел Лучку убрать Витаса, – продолжал Бобер, глядя на раскрасневшегося Волынкина, – но, боюсь, вдруг за ними следят. Ты в этих, ментовских структурах работал, как быть?
Волына огромной лапищей потер шею.
– Сомневаюсь я по поводу наружки, – наконец заговорил он. – Для ее организации серьезные улики должны быть, а так, – он пожал плечами, – наверняка сейчас все заняты поисками Витаса, хотя все может быть.
– Так что делать?
– Лучку вместе со своими отморозками лечь на дно и никуда не соваться, пока ажиотаж не утихнет, а Витаса убрать.
– Значит, я правильно поступил? – вздохнул Бобер.
– Нет, – покачал головой Волына. – Ликвидировать «засветившегося» Витаса должен человек со стороны, а не из их команды.
– Почему? – удивился Бобер.
– Вы представляете, какое будет к вам отношение после этого? – Волына вытащил из тазика с водой березовый веник и несколько раз ударил себя по спине.
Александр Михайлович поморщился от горячего воздуха, которым обдало его, словно от опахала, и отодвинулся дальше.
– Твои предложения? – Он посмотрел на Волынкина взглядом тяжелобольного на врача.
– Сообщите Лучку, что погорячились, и отмените свое решение, остальное я беру на себя.
– А если они его уже того…
Волына не без сожаления посмотрел на шефа и усмехнулся:
– Не будут они своего мочить. Спрятали уже небось где-нибудь.
Пока гости парились в бане, дед накрыл стол, сколоченный прямо в саду под старой яблоней.
– Вам надо убедить Лучка, будто вы решили отправить Витаса подальше из города, а я постараюсь инсценировать его самоубийство. Мотив есть: федеральный розыск, – он хохотнул, – плюс травма, несовместимая с полноценной половой жизнью.
– Зачем мне перед Лучком оправдываться? – осторожно поинтересовался Бобер.
– На всякий случай. – Волынкин отправил в рот кусок домашней булки и, почти не пережевывая, проглотил. – Ребята отмороженные, мало ли что им в голову придет. Чего у них не отберешь, дружбу они ценить умеют.
Он налил себе еще чаю из стоящего на столе самовара и принялся не спеша размешивать сахар.
– С этим парнем надо как-то разобраться, – поморщился Александр Михайлович, воспользовавшись паузой. – Филиппов, кажется, его фамилия.
– Да, – кивнул головой Волынкин. – Ситуация более чем странная. А может, это бывший воздыхатель вашей Ольги?
Бобер глядел на собеседника с нескрываемым уважением. До его появления в службе безопасности люди большой физической силы представлялись Александру Михайловичу ограниченными, но Волынкин развеял это мнение, он обладал превосходным интеллектом.