В дверь позвонили. Несмотря на то, что Наталья ждала этого звонка, он заставил ее вздрогнуть. Трель, напоминающая пение соловья, возвестила о выходе на финишную прямую в деле, которое она задумала.
Гость, войдя в коридор с огромным букетом роз, на какое-то время потерял дар речи.
Минимум макияжа, подчеркивающего и без того безумно красивые черты лица, брильянтовое колье на стройной шее, вечернее платье черного цвета, купленное в Париже за баснословные деньги, и стройные ноги в туфельках на высоких каблуках – так могла встречать только женщина, которая стремилась понравиться мужчине.
– Люблю пунктуальность. – Она чмокнула его в щеку и приняла из его рук букет.
Пока Наталья набирала в вазу для цветов воду, он прошел в гостиную.
– Чем занимался весь день? – поинтересовалась она, когда они уселись за стол.
– Полдня перед телевизором провалялся, – солгал Геннадий, поднеся к свече зажженную спичку. – Потом в кадровое агентство съездил.
Говоря это, он непроизвольно отвел взгляд в сторону. Врать этой женщине ему было тяжело, но он понимал: на чаше весов уже семь человеческих жизней, загубленных по вине ее двоюродного брата, в том числе и ее супруг.
Полумрак, отражение огня свечей в ее глазах делали вечер похожим на сказку. Геннадий налил в бокалы вина и, с нескрываемым восхищением посмотрев на свою возлюбленную, поднял свой над столом:
– За самую красивую женщину во всей Вселенной! – Щеки его зарделись, он опустил взгляд, застыдившись излишнего пафоса. – За тебя, Наташенька.
– А я выпью за тебя. – Говоря эти слова, она непроизвольно посмотрела на окно, затем скользнула взглядом по часам, висевшим на стене позади гостя. До условленного с Андреем времени оставалось несколько минут.
Пешехонова поежилась. Ей показалось, что она чувствует на себе взгляд Малахова через прицел оптической винтовки.
Они принялись за еду.
Несмотря на зверский аппетит, усугубленный вином, Геннадий ел не спеша, смакуя каждый кусочек, отправленный в рот, при этом почти не сводил глаз с Натальи.
Едва заметная дрожь в руках женщины навела его на мысль, что он смущает ее своим взглядом. Он вновь разлил вино по бокалам и выжидающе уставился на нее.
– Давай без тостов. – Пешехонова натянуто улыбнулась.
Делая глоток, она чересчур сильно наклонила бокал, отчего вино тоненьким ручейком от уголка губ побежало по подбородку.
– Ой! Извини, пожадничала. – Взяв салфетку, Пешехонова вышла из-за стола и, подойдя к зеркалу, принялась не спеша промакивать розоватую жидкость, косясь в отражение за окном. Но выстрела не было. После этого она подкрасила губы, поправила платье, однако ничего не происходило.