Не думая, только подчиняясь древним как мир инстинктам, Габриелл встала на колени и, опершись на ладони, выгнула спину, открывая доступ к средоточию страсти.
— Войди в меня!
Роберт отозвался, понимая, что это, наверное, самый примитивный способ овладения женщиной. Понравится ли ей это? Когда он вошел в нее, то понял, что это понравится ему самому… очень. Габриелл извивалась, стонала и ахала, предлагая ему не останавливаться.
Продолжая двигаться, он мял ее упругие ягодицы, потом скользнул руками по талии к груди Габриелл, чтобы почувствовать под своими ладонями ее напряженные соски.
То, что он доставлял ей удовольствие, в разы увеличивало его собственное возбуждение.
Выгнувшись до предела, Габриелл, раскинув руки и встречая каждый его толчок движением собственного тела, упала лицом на простыню. Никогда раньше ему не удавалось так глубоко входить в нее.
Страсть и удовольствие росли. С мудростью, которой обладала еще Ева, Габриелл потянулась к его руке и, огладив его ладонью свой живот, направила ее к тому месту, где жаждала его прикосновений.
Роберт моментально все понял. Его пальцы скользнули по шелковой влажной плоти, и Габриелл, на мгновение замерев, выкрикнула его имя. Он чувствовал, как сокращается ее плоть, обхватившая его естество, и понял, что пора последовать за ней, чтобы воссоединиться в общем блаженстве. Еще одно яростное в своей страсти движение, и Роберт взорвался.
Тяжело дыша, они в полном изнеможении рухнули на кровать. Роберт с собственническим видом положил руку на бедро Габриелл, поцеловал ее в шею и пробормотал:
— Габи, Габи… ты вдохновляешь меня… я и представить не мог…
— Я… я не думала, что такое возможно…
Роберт перекатился на спину и привлек Габриелл к себе, в то время как она расслабленно прильнула к нему. Он поиграл прядью ее волос и, немного помедлив, сказал:
— Кажется вполне естественным говорить о том, что мы делаем… говорить после этого, не испытывая никакой неловкости или смущения.
Она чувствовала то же самое… как Габриелл. А как же Леди Фантазия? А как же Амбер, с которой он вообще никогда не встретится?
— Пока ты со мной, я счастлива, когда мы занимаемся любовью и когда просто разговариваем, — наконец сумела вымолвить она, оставляя невысказанными мысли об их расставании.
На эту тему много уже было сказано.
Роберт тоже не хотел задерживаться на этой беспокоящей его мысли, как и на вопросе, почему он начинал чувствовать себя одиноким и опустошенным, когда вспоминал, что совсем скоро ему придется распрощаться с «Домом грез». Он должен сосредоточиться на своем будущем, на своем долге перед фамилией Баррингтон.