— Мне бы стоило перекинуть тебя через колено и как следует отшлепать, — сказала Шарлотта, забирая у нее поводья. — Ты могла свернуть себе шею там, перепрыгивая в темноте через изгородь. Так что придумай вескую причину, почему мне не следует сообщать твоему дяде о твоих фокусах.
Николь тут же разразилась слезами:
— Нет, пожалуйста, не говори ему! Он побьет меня!
Шарлотта округлила глаза, услыхав это типичное для Николь мелодраматичное заявление.
— Не болтай чепуху. Его светлость никогда не сделает ничего подобного.
Но затем она подумала о нем и о ситуации. Насколько хорошо она действительно его знает?
Эммелина никогда не рассказывала много о своем брате, который был намного старше ее. В основном он проводил время в Лондоне или навещал друзей. Все эти годы, в которые Шарлотта посещала Ашерст-Холл, она сама инстинктивно держалась подальше от поместья, когда знала, что герцог находится там.
И еще более важным было то, что Раф не любил герцога. И он не любил своих кузенов. Они дружили, когда были моложе, но в последние три-четыре года перед отъездом Раф больше не искал их общества, когда его взбалмошная мать выталкивала его вместе с сестрами в имение брата.
— Почему? — спросила она его однажды, и он ответил, что она слишком маленькая, чтобы понять.
Только за день до того, как уехал, чтобы получить офицерское звание, он отвел ее в сторонку и предупредил, чтобы она держалась подальше от Ашерст-Холл, когда кузены дома — что, к счастью, бывало нечасто. Потом он снял у себя с шеи шарф и отдал ей, поцеловал ее в лоб и сказал:
— Веди себя прилично, Шарлотта.
И больше она не видела его и ничего не слышала о нем около шести лет.
Она все же носила иногда этот шарф, а в остальное время он висел привязанный к столбику ее кровати.
— Шарлотта! Ты же не сделаешь это? Не расскажешь дяде?
Шарлотта покачала головой, прогоняя воспоминания.
— Нет. Но только если ты пообещаешь мне, что больше никогда не будешь так делать.
Девочка энергично закивала:
— Я больше не буду. Не буду. Обещаю!
— Ладно, — сказала Шарлотта, не веря ей и понимая, что уже слишком поздно и родители начнут беспокоиться. — Как тебе удается выбраться из дома незамеченной?
— Я… м-м-м… я ухожу через кухню. А что?
— Потому что я хочу, чтоб ты так же возвратилась назад. Чтобы никто тебя не заметил, особенно в этом нелепом костюме. Иди, Николь. Тебя и так уже могли видеть здесь. Я позабочусь о Джулиет.
Николь бросилась к Шарлотте и крепко обняла ее:
— Ты самый лучший друг, Шарлотта! Спасибо тебе!
Бормоча что-то насчет того, что она, наверное, из ума выжила, раз так легко спустила Николь все с рук, Шарлотта привязала Федру к столбу и, подхватив поводья Джулиет, повела ее в конюшню. Нужно было убрать это дурацкое седло, почистить кобылу, отвести ее в стойло и задать ей свежей воды и корм…