На мебели не будет голландских чехлов, а на окнах — ставен.
Возможно, чтобы было веселее, Минерва зажжет остатки свечей в канделябрах — это позабавит Люси, да и ее саму тоже.
Ночью, ложась в постель, Минерва тешила себя мечтами о том, как в один прекрасный день Тони разбогатеет и приедет с огромными деньгами.
Тогда он сможет выкупить у графа замок, и они будут жить там, окруженные красивыми вещами, в которых заключена история их рода.
Никому они не смогут принадлежать так, как принадлежат Линвудам.
«Они наши, — уже засыпая, сказала себе Минерва, — и даже если по закону их хозяин — граф, они все равно остаются в наших сердцах».
На следующее утро пришла миссис Бриггс. Она появлялась дважды в неделю, мыла полы, наводила порядок в кухне и рассказывала обо всем происходящем в замке.
— Ох, мисс, ну и шуму там было прошлой ночью! — говорила она. — Его светлость гостей позвал аж из самого Лоустофта и Ярмута. И ужинало их у него пятьдесят человек, не меньше!
— Пятьдесят?! — воскликнула Минерва.
Ей представился огромный банкетный зал, полный красивых джентльменов и изящных леди.
Девушка очень пожалела, что не может пробраться на хоры и посмотреть, что там происходит внизу.
До этого момента ничего подобного ей и в голову не приходило, зато теперь затея показалась ей очень интересной.
Правда, Тони был бы в ярости.
Миссис Бриггс мыла пол на кухне, и Минерва спросила ее:
— Вы когда-нибудь видели его светлость — графа?
— А как же, мисс, видела. Он ехал на таком здоровенном черном жеребце и был такой красивый! — Тут женщина задумалась, покачала головой и добавила:
— Но про него много чего рассказывают, да только это не для ваших ушей, мисс Минерва.
Все же миссис Бриггс не удержалась и рассказала Минерве новости, которые принес ее сын, работавший в замке.
— Эта иностранка, ну, говорят, испанка, так вот, она танцевала с такими штуками, которые щелкали.
— А, с кастаньетами, — пробормотала Минерва.
— И юбки выше колен задирала. Не знаю, что бы ваша матушка сказала, просто не знаю!
Минерва подумала, что такие танцы должны были выглядеть весьма странно в английской гостиной. Миссис Бриггс продолжала говорить:
— Она это все делает для его светлости, точно вам говорю, — а ведь замужняя женщина! Бесстыдство это, вот как это называется!
Минерва не хотела слушать дальше.
— Я должна вернуться к своей работе, — извинилась она. — Мне нужно многое успеть сделать до обеда.
Вытирая пыль в своей любимой гостиной, она думала только о графе.
Одно было ясно: замок ему понравился, иначе он уже уехал бы.
Интересно, подумала Минерва, что его привлекает больше — замок или жена испанского посла, о которой столько говорили Тони и миссис Бриггс.