Тот подошел к послу с протянутой рукой и произнес:
— Как мне приятно видеть вас! Я был невероятно разочарован, когда узнал, что вы уехали в Испанию и не смогли присоединиться к нам. Теперь же я рад сказать вам «добро пожаловать». Кстати, мы все еще не решили, когда вернемся в Лондон.
Посол не ответил, и присутствующим стало ясно, что особым умом он не отличается.
К облегчению остальных гостей, он заявил, что хотел бы отдохнуть после путешествия, и удалился наверх, взяв с собой жену.
— Вот это сюрприз! — сказал графу один из друзей, когда маркиз уже не мог их слышать. — Как по-вашему, у него и в самом деле была причина вернуться раньше?
— Почему вы в этом сомневаетесь? — несколько сухо спросил граф.
С этими словами он отошел в сторону, и его друг заговорил с Тони:
— Если вам интересно мое мнение, то мы можем нарваться на неприятности. Этим иностранцам нельзя доверять — а тем более испанцам, которые чертовски пекутся о своей чести!
Тони, пытавшийся не показать собственных переживаний, пробормотал нечто, означавшее согласие.
Однако позже, поднимаясь наверх, чтобы переодеться к ужину, он вспомнил, что ни маркиза, ни ее муж так и не вернулись в салон.
Из-за прибытия посла гостей оказалось нечетное число.
Как самого молодого и наименее важного из приглашенных Тони усадили рядом с мужчиной, а не с женщиной.
По другую руку его соседа сидела леди Дженет.
Хотя ужин и был ничуть не хуже предыдущего, а вино оказалось просто великолепным, Тони все же заметил, что праздник потускнел.
Он был уверен, что виной тому приезд посла.
Жуан Алькала вел милый разговор с двумя своими соседками.
Казалось, от него исходила некая аура, заставлявшая остальных гостей терзаться дурными предчувствиями.
Беспечный смех стих. Не хватало и остроумных шуточек, которыми обычно перебрасывались за карточными столами.
За столом то и дело воцарялось молчание.
В эти моменты голос маркизы казался ненатурально громким и пронзительным — она пыталась убедить своего мужа в том, что очень рада его видеть.
По непроницаемому лицу испанца трудно было угадать его мысли.
Крупные, породистые черты лица говорили о древнем роде, которым он невероятно гордился.
Речь посла была весьма высокопарной — этому специально обучали дипломатов.
Однако Тони чувствовал в нем некую двусмысленность, которая тяготила окружающих.
Тони совсем не хотелось играть, и он пригласил леди Дженет, с которой не расставался со дня приезда, посидеть с ним в салоне.
Опустившись на диван, скрытый цветами и зеленью, леди спросила:
— Что случилось? Чем вы так расстроены?