Минерва очень удивилась услышанному. Тони продолжал:
— Я немного запоздал к завтраку и все гадал, зачем все это нужно. Граф сказал мне:
«Я хотел бы потренировать своих новых лошадей, Линвуд, и мне кажется, что вы могли бы оказать мне помощь. Я знаю, что вам нравится верховая езда».
Минерва безмолвно смотрела на брата, и Тони пояснил:
— Это правда, хотя все это и было довольно неожиданно. Разумеется, я согласился.
— Вряд ли ты смог бы поступить иначе, — заметила Минерва.
— Я тоже так подумал, — согласился Тони. — Вообще-то это мне по душе, но я все еще удивлен тем, что граф захотел остаться со мной наедине.
— Ты хочешь сказать… что в замке больше никого не будет?
— Никого, если только граф не пригласит новых гостей из Лондона, но это маловероятно.
На мгновение Минерва задумалась, тщательно подбирая слова, а затем спросила:
— А посол попрощался с графом?
— Странно, что ты об этом спросила, — сказал Тони. — После того как посол уехал, я услышал, как граф говорил своему секретарю:
«Его сиятельство не желал видеть меня перед отъездом?»
«Нет, милорд, — был ответ, — но его сиятельство просил меня передать вашей светлости его извинения за столь ранний отъезд. Он сказал, что у него очень важная встреча в Лондоне».
«Надеюсь, он ее не пропустит, — заметил граф. — Он поехал морем, не так ли?»
«Да, милорд. В Лоустофте его светлость ожидала яхта».
Тони завершил свой рассказ и уселся в одно из кресел.
— Что до меня, — заметил он, — мне гораздо больше нравится оставаться здесь, чем сидеть в Лондоне и думать, где добыть две тысячи фунтов!
— Может быть, тебе… стоило бы объяснить графу, что у тебя… затруднения? — нерешительно спросила Минерва.
Тони покачал головой:
— Я же говорил тебе, что это будет ужасной ошибкой, хотя, быть может, он дал бы мне больше времени.
Минерва подумала, что, даже если граф даст Тони сто лет, легче от этого не станет.
Однако она была слишком тактична, чтобы говорить об этом вслух, и только заметила:
— Знаешь, я думаю, что, если ты нравишься графу — а по-моему, так оно и есть, — он может позволить нам заплатить как-нибудь по-другому.
— Не представляю как! — мрачно произнес Тони.
— Я тоже пока не представляю, — призналась Минерва, — но, возможно, озарение придет, когда мы уже не будем ждать его!
Тони встал с кресла.
— Все это бессмысленно, сестренка, — сказал он. — Ты не хуже меня знаешь, что нам придется продать дом. Я тут подумал — дом все-таки находится во владениях графа, так, может, он захочет купить его.
У Минервы загорелись глаза.
— Тони, какой же ты умница! В конце концов, вдруг однажды он решит купить его как Дуврский дом и не согласится на то, чтобы ты продал его какому-то постороннему человеку.