— Твой муж австриец, а потому тебе он может показаться несколько педантично требовательным. Тем более что он воспитывался в Германии, — сказала ее величество.
— Воспитывался в Германии, государыня? — перебила Хиона. — Мне об этом не говорили.
— Да, он рос там и служил в немецкой армии, прежде чем ему представился случай взойти на престол Славонии.
— Прошу вас, государыня, расскажите мне о нем побольше, — попросила Хиона.
— Он прекрасно со всем справился, — сказала королева категорично. — Его семья была бедна, а он к тому же был младшим сыном эрцгерцога, своего отца. И потому судьба улыбнулась ему, когда он смог стать монархом.
— Да, конечно, — согласилась Хиона.
— Ты должна всячески его поддерживать, дорогое дитя, — продолжала королева. — Должна помогать ему всеми доступными тебе способами и помнить, что немцы не любят, чтобы женщины спорили с ними или поступали им наперекор.
Королева въедливо посмотрела на Хиону, словно подозревая в ней самостоятельность и упорство, а затем добавила:
— Ты должна научиться быть уступчивой, тактичной, а порой и смиренно кроткой. Да, это нелегко, но я уверена, что именно этого король Фердинанд ждет от своей жены.
Королева не заметила, как Хиона внутренне вся напряглась, словно мысль о такой покорности ей претила.
Но она не хотела, чтобы королева или еще кто-нибудь поняли, насколько ее интересует положение в Славонии, и поспешила сказать:
— Я постараюсь, государыня. Я знаю, каким счастливым был ваш брак с принцем Альбертом.
Взгляд королевы смягчился.
— Да, мне выпало огромное счастье, что я была замужем за таким чудесным, таким совершенным во всех отношениях человеком, и надеюсь, ты будешь столь же счастлива с королем Фердинандом.
— Я тоже на это надеюсь, — сказана Хиона, — и от всего сердца благодарю вас, государыня, за ваши советы.
Она сделала реверанс, поцеловала руку королевы, а потом ее щеку.
И только покинув дворец, сказала матери:
— Не понимаю, почему немцы презирают женщин до такой степени, что превращают их в половики для вытирания ног!
Принцесса Луиза растерялась.
— Я уверена, ее величество не хотела, чтобы ты подумала подобное.
— Но что еще могла я подумать? — спросила Хиона. — Не представляю себе, как я откажусь от собственных мыслей и буду соглашаться со всем, что придет на ум какому-то старику, будто это Святое Писание!
Принцесса вскрикнула:
— Хиона, не смей так говорить! Это очень дурно! Я убеждена, ты обнаружишь много общего между собой и королем Фердинандом, много такого, о чем вы будете разговаривать, обсуждать, и он будет прислушиваться к твоему мнению, как ты — к его.