— Все было замечательно, пока папа не уволил гувернантку; из-за этого я не могла регулярно ходить на занятия к викарию. Но он сказал мне, что абсолютно убежден: если бы мне разрешили учиться в Оксфорде или Кембридже, я легко завоевала бы степень!
— Вы намекнули, будто я в какой-то мере оказался причастен к этому, — высказал свое наблюдение маркиз.
— Вы и правда причастны, — подтвердила Эльмина. — Глядя на вас с восхищением, я думала: «Когда-нибудь настанет день, и мне встретится кто-нибудь, похожий на него, и… захочет… жениться на мне».
Она подарила ему застенчивую улыбку и добавила:
— Я никогда не мечтала, даже на миг, стать… вашей женой… конечно, нет! Никто в округе не сомневался в вашем выборе. Все, и я в том числе, считали — вы подберете себе невесту в Лондоне, когда настанет ваше время жениться.
Она умолкла в ожидании его реакции.
— А затем вы изучили карате, — как бы подвел итог маркиз. — Но сейчас мне важнее знать, каковы ваши намерения в отношении меня лично?
— Я долго думала над этим, и вот что хотела бы вам сказать…
— Мне ничего не остается, как выслушать вас, — с улыбкой ввернул маркиз.
— Я могу только еще раз повторить, — смутилась девушка, — мне… жаль, что так получилось!
— Вам нет необходимости извиняться, но мне хочется узнать, как вы видите наше будущее.
Эльмина слегка наклонила голову.
— Что вы больше всего любите делать в своей жизни? — спросила она. — Что доставляет вам наибольшее удовольствие?
Маркиз подумал, что на подобный вопрос из уст женщины вернее всего было бы ответить: «Близость с любимой» — но он почувствовал, что сейчас это прозвучит невпопад.
Учитывая сложившуюся ситуацию, он промолвил:
— Трудно сказать, но, быть может, победа на скачках, причем вырванная у самого финиша.
— Правильно! — воскликнула Эльмина. — Другими словами — это борьба, когда необходимо использовать все ваши знания и опыт.
Помолчав немного, она продолжала:
— Это как на охоте. Я знаю, никому из участников не хочется ни ловить, ни убивать лису, уже загнанную помощниками. Реальное удовольствие доставляет лишь хорошая погоня, а точнее — возбуждение от самого преследования.
— Вы каким-то образом хотите применить эти два опыта к нам? — съехидничал маркиз.
— Разумеется, — подхватила Эльмина. — Я думаю, поскольку вы — это вы, какой есть, вам быстро наскучило бы иметь жену, которой вы не добивались и не преследовали, потратив на это немалые усилия, а то и изрядно поволновавшись в связи с непредвиденным «Нет!» вместо «Да!».
Она остановилась, но маркиз не проронил ни слова.
Внезапно он расхохотался.