Весть о происшествии уже долетела до соседних улиц, и оттуда бежали люди, а впереди всех - дети. Богушевич, оттесненный любопытными от Нонны, стоял у плетня, словно оглушенный.
"На моих глазах, на моих глазах все случилось, - терзался он. - Хоть бы Силаеву удалось убежать".
И он решил, что удалось, когда увидел Бранта и вахмистра, которые спешили сюда, к толпе. Бываленко пошел им навстречу, догадавшись, что они не поймали Силаева.
- Убежал! - крикнул кто-то в толпе. Нонна, услышав это, встала, перекрестилась, воскликнула:
- Слава тебе господи.
Брант говорил что-то Бываленко, тряся перед ним рукой, говорил быстро и сердито. Ротмистр растерянно переступал с ноги на ногу, изредка что-то отвечал. Потом Брант так же быстро и сердито выговаривал вахмистру, махал перед ним кулаком. Вахмистр, как автомат, покорно кивал головой, потом козырнул, повернулся назад, чтобы отправиться туда, куда было велено, и остановился, замер на месте.
И внезапно в толпе стихли говор и шум, люди повернулись в ту сторону, куда глядел вахмистр. А оттуда, со двора, торопливо шел Силаев. И чем ближе он подходил к толпе, тем тише становилось кругом, люди расступались, освобождали ему дорогу. А он все ускорял шаг, увидев на лавочке Нонну, которую уже перевязали, рванулся к ней, присел перед ней на корточки, что-то сказал, тихо, неслышно. Богушевич заметил, как перекосился у Нонны рот, как гневно блеснули глаза, услышал пронзительный крик:
- Чего вернулся? Зачем прибежал?
- С тобой же беда, Нонна! Я думал, убили тебя. Кричали люди, что убили, - ответил он. Дрожь перехватывала дыхание, мешала говорить.
- Зачем вернулся? - еще громче крикнула Нонна, оттолкнула его протянутые к ней руки. - Зачем?.. - Ее всю передернуло, и она затряслась от рыданий.
Вахмистр, Брант, урядник Носик, тоже оказавшийся тут, обступили Силаева, настороженно, пристально следили за каждым его движением. А Бываленко ходил в толпе, размахивал руками, рявкал:
- А ну, разойдись! Идите, куда шли! Чего столпились? Марш отсюда! - а потом подошел к Силаеву, сказал ему тихо и сочувственно. - Зачем вы убегали? Вы же виноваты в этой крови. Сами виноваты... Разумно сделали, что вернулись...
В той церкви, куда так и не попали Силаев и Нонна, ударили колокола, созывали прихожан. Люди стали креститься, мало-помалу толпа разошлась. Перекрестились и Брант, и Бываленко, и вахмистр.
К Богушевичу подошел возбужденный Потапенко.
- Вот так драма! Что теперь будет? - спросил он. - Не ждал такого спектакля.
Когда Силаев поднялся с корточек, вахмистр схватил его за рукав.