— Я не понял, — сказал прямолинейный Федя Трубников. — Дед тебя отлупил, что ли?
— Ну… — буркнул Ваня. — Распустил руки…
— Подумаешь, — утешил его Андрюшка. — Дело семейное. Нас бабушка то и дело мешком охаживает…
— Дрюша, это не то, — мягко возразил Никель. — Это же не обидно. Как игра…
— Когда игра, а когда как вмажет по затылку…
— Все равно… — усмехнулся Никель.
— А почему вы через крышу прорвались, а не в дверь? — спросил сразу у всех Ваня.
— Это Тростик… — объяснила Лорка. — Мы забрались, чтобы посмотреть в щель, что с тобой. На разведку. А он вдруг говорит: «Доски еле держатся». Двинул одну, вторую — и вниз. Нам куда деваться — то?..
— Герой, — сказал Тимка Бруклин.
— Вот кого надо было взгреть, — вмешалась Лика. — За лишнее геройство. Только и показывает, что ничего не боится…
— Кроме гусей, — сказал Андрюшка.
— Зато все окрестные собаки у него в друзьях, — заметил Федя. — Не только Матуба…
Остановились у шлагбаума, который загораживал въезд в «профессорский» двор. Никто не давал Ване советов. Считали, видимо, что все у него утряслось. «А на самом деле?..»
— Я тебе позвоню, — шепотом сказал он Лорке. А остальным просто помахал рукой. И пошел к подъезду. И поднялся на лифте на пятый этаж. И позвонил. Потому что свои ключи оставил в этой квартире вместе с мобильником.
Лариса Олеговна — прямая и с припухшими глазами — растворила дверь.
— Входи…
Он вошел. Встал посреди коридора.
И что теперь?
2
И правда — что теперь?
Помолчали.
— Ты нас чуть не свел с ума, — сообщила наконец Лариса Олеговна. И стало легче.
— А где… Константин Матвеевич?
— Если бы я знала, где…
«Может, правда на помойке?» — мелькнула дурацкая мысль. В это время в коридоре опять зашумел лифт: кабина уехала вниз, лязгнула там дверью и полезла обратно. Ваня быстро прошел в свою комнату, сел на кровать (купленную специально для него, широкую, в стиле «ретро»). Уперся локтями в колени. Стал смотреть перед собой.
Дед бесшумно появился на пороге. Взялся за косяки (как недавно Квакер). Ваня на него не смотрел.
— Ну?.. — сказал профессор Евграфов.
— Чего «ну»? — сказал Ваня, глядя на широченный календарь с видом города Праги.
— Значит, решил уезжать? — спросил профессор.
— А что еще делать? — спросил Ваня.
— Ну… есть другой вариант…
— Какой? — глядя на башни города Праги, сказал Ваня.
— Простой. Не уезжать…
— Ага! Чтобы ты воспитывал меня ракеткой? — Ваня наконец искоса глянул на Графа.
Профессор взял себя за плечи. Покачался.
— Однако, друг мой, ты проявляешь изрядное недомыслие. Разве это был воспитательный момент? Считай, что мы просто подрались. Ну… или почти подрались. Я сгоряча стукнул тебя тем, что попало под руку. А ты по благородству характера не стал отвечать старому больному человеку и гордо хлопнул дверью… оставив меня и родную бабушку в горестной неизвестности…