Ребята испугались:
— Что там, Саша? Что случилось?
— Ничего… ничего не случилось… Вот они… все тут… с мамой… — всхлипывал Саша и, стесняясь своих слез, оправдывался: — Вы не думайте, что я кислый какой-нибудь или шляпа… я просто от радости…
— Ну что ты, Саша! Мы не думаем, мы знаем. — заверили его товарищи. — Это ведь твои родные.
— Ясно. Плачь себе сколько хочешь, кто тебе мешает, — добродушно разрешил Мазин и тут же, взглянув на карточку, серьезно добавил: — Я бы сам заплакал, если б у меня их столько было.
Сашина мама писала, что они надеются скоро вернуться домой, благодарила тетю Дуню и Васька за гостеприимство, оказанное ее сыну.
Тетя Дуня была тронута и велела Саше написать родителям, что она его за чужого не считает и во всем ставит наравне с Васьком.
Карточка переходила из рук в руки, товарищи подробно разбирали, кто на кого похож, какого характера и как трудно их воспитывать.
— А что трудного? Девчонок всегда уговорить можно, а мальчишкам и шлепка иногда надо дать!
— Я буду, буду!.. Только не больно, а так себе, — радостно соглашался Саша.
После письма матери Булгакова на школу со случайной оказией пришло письмо от Мити. Ребята разволновались, по очереди держали его в руках, вглядываясь в Митин почерк, и глубоко вздыхали.
— Подумать только, откуда это письмо! Из самого лагеря, из лесу! Мне кажется, оно даже пахнет хвоей! — прикладывая письмо к щеке, сказала Лида.
— Не хвоей, а самым обыкновенным порохом, — потянув носом, заявил Мазин.
— Конечно! Вот так Митя сидел, а так на столе винтовка лежала. А может, и порох… Очень даже просто! — подхватил Петя.
— Замолчите вы! Давайте скорей читать… — торопил Васек. — Одинцов, читай!
Письмо читали в госпитальном сарае, примостившись на бревнах.
«Здравствуйте, дорогие мои ребята! — писал Митя. — Часто хочется мне поговорить с вами, пишу длинные письма, долго ношу их в кармане, жду случайной оказии, чтобы отправить. Что поделаешь, письмо не птица. По сегодня уж случай верный. письмо это вы получите. Так и вижу ваши вихрастые головы, склоненные над моими листочками… В горле першит даже… Иногда так потянет к родному огоньку, домой… Стыдно мне, взрослому дяденьке, а скажу вам по секрету, что многое дал бы я, чтобы хоть на одну минуточку забежать в свой домишко к матери. Небось морщинок-то новых сколько у нее прибавилось из-за меня! Ну ладно! Передайте ей — шибко бью я фашистов.
Недавно посланы мы были в село Макаровку с заданием. Кой-кого из своих нужно было выручить. Вот идем. Ночь, тишина… Под ногами скользкая земля. Дорогу плохо знаем. Я один раз только с Яковом за вами приходил, и то тоже ночью. Ну, как-никак, задание выполнили, выручили товарищей, только «втихую» не удалось — пришлось в ход гранаты пустить. Одним словом, потревожили логово, поднялся шум. Уходить надо… А куда? Вышли за село, сбежали в овраг — вдруг смотрю: за дубами что-то светлеет в темноте. Огляделся — а это под березкой большой букет белых бессмертников лежит. Сразу узнал место — Валина полянка. Лес рядом — значит, дорога найдена. И на душе, ребята, так стало светло, словно еще разок довелось мне встретиться с вашей подружкой.