Как нормальный дотошный архитектор, Садики повсюду таскал с собой свой ноутбук. Но команда вспомогательной службы уже позаботилась о компьютере этой ночью. В три часа ночи один из людей Хофмана включил пожарную сигнализацию в отеле, где остановился Садики. Сонный иорданец беспрекословно подчинялся требованиям пожарных и спустился в вестибюль. Он ушел из номера ненадолго, минут на пятнадцать, но команде из ЦРУ, сидевшей в номере на том же этаже, этого вполне хватило для того, чтобы скопировать всю информацию с жесткого диска. Электронная почта, личные файлы, список набожных мусульманских друзей, которым он посылал пригласительные открытки на Эйдаль-Фитр, в конце рамадана. И даже список членов «Ихван Исан», «Братства Знающих», группы людей, занимающихся изучением Корана, из мечети, в которую он ходил к молитве. К началу следующего дня у людей, работающих в Минсмит-парке, был еще один кусок ткани для обширного покрывала иллюзий, которое они неустанно ткали.
Амман
Отлет Ферриса из Абу-Даби задержался из-за песчаной бури, и он приземлился в аэропорту имени королевы Алии уже после полуночи. Как обычно, он предъявил офицеру на контроле свой дипломатический паспорт, готовясь быстро идти дальше. Но не в этот раз. Они заставили его ждать добрых полчаса, конечно же, со всей вежливостью, усадив его в приемной на втором этаже и угощая чаем и печеньем. Все это время капитан УОР лихорадочно названивал по телефону. Феррис принялся протестовать. Паспорт в порядке, виза не истекла, и он может свободно въезжать в страну. Он спросил разрешения воспользоваться мобильным, чтобы позвонить Алисе и сказать, что он вернулся, но капитан проигнорировал его просьбу. Он все махал рукой с большим и указательным пальцами, сложенными вместе. Швай, швай. Помедленнее, помедленнее. Призывал Ферриса к терпению. Наконец у него зазвонил телефон, и после небольшого разговора на пониженных тонах он передал трубку Феррису. На проводе был Хани.
— Дорогой Роджер, я хотел лично встретить и поприветствовать тебя в Иордании. Я так рад, что ты решил вернуться в свой истинный дом.
— Благодарю вас, Хани-паша. Боюсь, что комитет по приему в аэропорту не знает, что я столь почетный гость. Они держат меня здесь уже больше получаса. А я бы хотел поехать домой и поспать.
— Можешь счесть это за лесть. Мы так беспокоимся только о важных персонах. А остальные — какое нам до них дело? Будем считать, это моя промашка. Мне следовало лично приехать в аэропорт и встретить тебя, но уже слишком поздно, а у меня сейчас столь привлекательные гости… Но ведь нам надо будет поговорить, не так ли? Да, думаю, так. Давай позавтракаем послезавтра. Ведь вы, американцы, любите назначать встречи за завтраком, правда? Встретимся в восемь тридцать в Офицерском клубе в Джебель-Амман. Рядом с британским консульством. Знаешь, где это? Уверен, в это время нас там никто не побеспокоит. Арабы не любят встречаться за завтраком. А теперь позволь мне поговорить с капитаном.