— И как же?..
— Там разберутся, — туманно ответила госпожа Кисленьких, а Дэвид невольно поежился.
Берт вдруг потянул носом. Ян тоже принюхался, оперативники переглянулись и расплылись в мечтательных улыбках.
— Мы это… — сказал Берт. — Отойдем ненадолго.
— Да, к отправлению вернемся, — заверил Ян и вдруг насторожился. — И заодно проверим кое-что…
Доктор посмотрел им вслед.
— Что это с ними?
— Видимо, заметили кого-то знакомого, — философски ответил Бессмертных, хорошо знавший своих подручных. — А вообще-то, судя по запаху, тут закусочная рядом.
Он был прав: судя по ни с чем не сравнимому аромату слегка пригоревшего мяса и жареного на неизвестного происхождения масле теста, где-то неподалеку действительно притаилась закусочная.
— Что с вами, дорогая Каролина? — встревожено спросил следователь.
На лице писательница отражалась глубочайшая тоска вкупе с ностальгией.
— Пирожки… — чуть не всхлипнула она и отвернулась.
Чем так расстроило госпожу Кисленьких сомнительного качества печево, осталось неизвестным. Некоторые, как люди многоопытные, поняли, что статус уже не позволяет ей запросто покупать пирожки в разных забегаловках, кто-то подумал о том, что женщины чрезмерно зациклены на красоте своей фигуры, а Дэвид немедленно решил, что с пирожками связана какая-то страшная тайна из прошлого Каролины, но спросить, какая именно, не осмелился.
— Пойдемте в кафе, — решила вдруг она и зашагала прочь от поезда.
— А почему все идут в ту сторону? — осмелился поинтересоваться Дэвид, указывая на красную вывеску в другом конце перрона.
— Потому что, — ответила Каролина, — это кафе для всех. А я проведу вас в заведение для служащих! И не говорите, что вы против! Господин Бессмертных?
— С удовольствием, — ответил тот, — там превосходная обстановка, да и поужинать можно отлично.
— Теодор?
— Не возражаю, — доктор был лаконичен.
— Пол?
Офицер суда молча кивнул, хотя, подозревал Дэвид, ему всё равно, что подают на стол, хоть жареные гвозди!
— Ну и отлично, — подытожила женщина, позабыв поинтересоваться мнением стажёра, из-за чего тот очень огорчился. — Идемте же!
По пути Дэвид с любопытством озирался, пока не спросил наконец:
— Госпожа Кисленьких, а что это за символ повсюду? И у вас на рукаве…
— Где? Ах это… — вздохнула Каролина. — Это эмблема Института. Как видите, перевернутая пирамида… ну, тут понятно, крылья, символизирующие полет мысли, а еще якорь, эту самую мысль… хм…
— Удерживающий в рамках, — пришел на помощь Бессмертных. — Кстати, который час?
— Вон вокзальные часы, — указала женщина. — Ой! А почему на них без четверти три? Неужто забыли завести?