— Но мой прадедушка по материнской линии… — пела Кларисса.
— А мой троюродный дядя по отцу… — вторила Мелисса.
У Пола Топорны была отлично тренированная память: он с детства знал наизусть генеалогию знатных родов княжества и сопредельных государств со всеми их замысловатыми связями. Но вот о семьях Полненьких и Приятненьких он не слышал ничего. «Нувориши-лавочники», — заключил Пол, ласково улыбаясь.
С большим сожалением Топорны сознавал, что большинство перечисляемых лиц уже покойны, а потому не подлежат казни… либо подлежат, но исключительно ради соблюдения определенного ритуала. Так вот, прадедушку Клариссы он успел мысленно посадить на кол и сварить в кипящем масле, ее же дедушку — медленно утопить в грязи, а матушку — удушить во младенчестве. Во избежание. Дядю Мелиссы ждало четвертование, ее батюшку — дыба и сожжение заживо, причем, желательно, до женитьбы на ее матушке… Ну, как в славные времена правления Кароля XV Доброго!
Жаль, писать приговоры задним числом можно, но вот исполнять — нельзя, и Пол бросал украдкой взгляды на веселую компанию коллег. И это их-то он почитал навязчивыми и скучными? Сейчас он с радостью взял бы эти мысли назад, лишь бы оказаться рядом с ироничным и спокойным Рупертом, молчаливым Теодором… и прелестной Каролиной! И не слышать больше о том, как троюродный дедушка Адольф поссорился с двоюродной тетушкой Натали из-за формы носа наследника рода на портрете работы столичного художника!
— Ну отчего же вы так молчаливы, Полли? — проворковала Кларисса.
— Не смею перебивать вас, — попытался ответить куртуазной банальностью Топорны.
— Это скучно, право слово! — сказала Мелисса и стрельнула глазками. — А как вам это десерт?
— Благодарю, я не ем… — начал было Пол, но едва не подавился впихнутой ему в рот порцией суфле. — Весьма недурно. Но, право…
— Я же говорила, что он оценит, — торжествующе произнесла Мелисса и приготовила вторую ложку, а бравый офицер суда изготовился к позорному бегству, но бежать не пришлось, потому что стюард подал кофе. Тут хотя бы не приходилось ждать подвоха.
— Вы такой загадочный… — ворковала Кларисса, и острое колено входило в болезненное соприкосновение с бедром Топорны.
— Милый… — вторила Мелисса, наваливаясь на Пола с другой стороны.
— Душка! — заключали обе хором, и офицер не знал, куда деваться от стыда.
— А может быть, вы расскажете нам что-нибудь из своей практики? — осенило госпожу Приятненьких.
Пол оживился. Таких историй у него хватало, рассказывать он умел (когда хотел, конечно), и к финалу выяснилось, что десерт почти не тронут, а дамы имеют весьма бледный вид.