— Это отвратительно, — на обычно бесстрастном лице Топорны отобразилось натуральное отвращение. — Когда князь начал продавать титулы, никто и представить не мог, к чему это приведет…
— Князя Великослатеньких трудно назвать разумным человеком, — вздохнул Руперт.
— О да. Немудрено, что император Мит-Тяй держит его в виварии и показывает иностранным ученым за деньги…
— Да, я слышал, это истинный прорыв в психиатрии…
— И животноводстве, — отрубил Пол.
В дверь кто-то постучал, коротко и резко.
Бессмертных щелкнул крышкой брегета — наступила полночь. Снаружи воцарилась тишина.
Следователь хмыкнул, сунул ноги в ночные туфли, перекинул трубку из одного угла рта в другой и поднялся.
Пол Топорны, успевший привести себя в порядок, сидел, сложив руки на коленях и глядя в пространство, как обычно.
— Хм?.. — Бессмертных уставился на двух раскрасневшихся особ в баснословно дорогих уборах. — Что-то случилось?
— О, что вы, — сказала высокая и сухопарая дама, поправляя сползшую с плеча бретельку вечернего платья.
— Просто передайте господину Топорны, — добавила вторая, стирая с губ остатки помады, — что он ничтожество и мерзавец.
— И слизняк, — уточнила первая.
И дамы удалились, перебрасываясь впечатлениями.
— Вы ничтожество, мерзавец и слизняк, — сообщил Бессмертных Топорны, вернувшись в купе.
— Я слышал, — хладнокровно ответил тот, изучая место на мундире, откуда кто-то с мясом оторвал аксельбант. — Моя супруга полагает иначе. Прошу прощения за вторжение, господин Бессмертных, но более мне негде было укрыться.
— Дамы заключили на вас пари, — объяснил следователь. — После полуночи вы им стали неинтересны, так что можете отправляться к себе.
— С превеликим удовольствием, — кивнул Топорны, поднимаясь. — Я ваш должник.
— Пустое, — махнул трубкой Бессмертных. — Идите уже спать! Я хоть книгу дочитаю…
Топорны коротко и четко кивнул, встав во фрунт, и вышел. Его купе было не так далеко, и пусть дипломат пока хранился у доктора, бумаги и чернил было достаточно. Пол осторожно прикинул в уме рифму. Пока пусть будет так, там станет видно…
…— Мы проиграли, дорогая! — сказала Кларисса, подливая товарке ликер.
— Зато развлеклись! — хихикнула та. Сейчас ее речь как никогда напоминала о предместьях Злата Красавы. — Да и ведь Паульхен подтвердил наши подозрения…
— В этом плане знакомство оказалось небесполезным, — согласилась госпожа Полненьких. — Посмотрим, что удастся раскопать. Но всё же жаль!
— Жаль, что он оказался таким трусом, не то что Михель-садовник, — подтвердила Мелисса, вспоминая шершавую мужскую щеку, пусть и подбритую перед ужином, но всё равно шершавую, и это дивное чувство — когда она распускала безупречный узел галстука, а Паульхен не знал, куда деваться… Она вздохнула. — Ничего, Клари, мы сумеем разузнать всё!