Иса вздрогнул — непонятный страх вдруг льдом вполз в спину, в позвоночник. Не опуская лишнего и, в общем-то, ненужного бинокля, он быстро обернулся — никого и ничего. Но, оборачиваясь, ему показалось, что источник холода и страха за спиной — черное пятно. Оно исчезло, растворилось, а он не успел разглядеть, лишь только заметить. Просто нервы, просто нечего пялиться в бинокль, и так близко и хорошо все видно. Но, показалось, что он услышал, будто конь всхрапнул за спиной, испугался, удивился и обернулся на этот звук, но ничего не увидел.
Глаза Алексей тоже узнал — глаза такие же серые, как и у того старика, а жизни в них не больше, чем в трупе. В глазах мертвый к нему интерес, а в руках мобильник.
А парень его точно узнал — так вперился, что, кажется, просверлит взглядом затылок изнутри. Аслан кивнул в сторону звенящих трамваев и домов. На дом имени красных ткачих, на той, дальней стороне площади.
Краток миг свободы, и Алексей, вырвавшись из грызущего взгляда пустоглазого, проследил кивок. Дом та той стороне площади, низкие и пузатые перильца по всей длине крыши — в них подсказка и опасность. Опыт биатлониста сразу же выбил расчет: почти предельное расстояние, ну а выстрела-щелчка никто не услышит. Так вот зачем ему мобильник.
Аслан разжал ладонь.
Фотография! Секунда, что подарил ему пустоглазый, прошла, и они вновь сцепились взглядами, вернулись голоса и звуки, и скрипучие шаги. Стало ясно, и не просто все, а абсолютно, и что некуда отпрыгнуть и не за что спрятаться. Не в голову, так в тело напихают, аккуратно, по обойме. Он бы так и сделал. Алексей посмотрел на Лену — на две секунды оставшейся жизни он позабыл о ней.
Аслан нажал на кнопку.
Иса вздрогнул сильнее, чем прежде — это в руке пиликнула трубка.
— Хоп, — выдохнула Ирма.
Лена увидела, как несильно, но неестественно дернулась голова Алексея — и не удивилась этому. Два слабых, но точных, слышимых толчка выбили его взгляд из ее глаз. Сумка соскользнула с плеча, и он с готовностью упал на вытоптанный прохожими снег, немного в сторону, наверное, полета пуль. Кровь сразу же бойко заструилась с виска по подбородку и оказалась темнее цвета пуховика.
Аслан протянул зимней красавице фото.
— Возьми, на память.
Алексей упал почти в полной тишине, только слабый хруст утоптанного снега. Кавказец что-то хочет от нее? В его руке она увидела себя же, знакомое, сделанное Алексеем, летнее, "поляроидное" фото.
— Хоп, — снова выдохнула Ирма.
Но она не успела подхватить, даже не пошевелилась. Голова кавказца дернулась точно так же, как у Алексея, и она снова четко различила слабо и странно звенящий звук. Он повалился на вытянутую руку, фотография выпала блестящим квадратом, "трубка" заскользила по плотному снегу.