— А где же рифма?
Лето, жара, к автобусу бежали дети, к тому самому, что отвезет их к загадочности с хитрым названием — фу-ни-ку-лер.
* * *
Фуникулер. Вот она, канатная, хотя правильнее было бы назвать ее, тросовая дорога. Приехали не все: кто-то испугался горной свежести и остался загорать, кто-то боится высоты, а кого-то не пустили дети — и в этом случае Маша плюс Даша, взявшие с собой младших, совершили героический поступок. Сидение горнолыжника, висящее на тонкой трубе и открытое всем ветрам, опасно для ребенка. Вспоминая былые, обильные на туристов времена, немного похныкал инструктор, а разномастные военные, получив свои путевки за четверть стоимости, почувствовали себя счастливцами — все познается в сравнении.
Но грустное позади, и народ, выцеливая мягкими местами, уже прыгает на шаткие сидения, несущиеся в высоту. Вот и мама-Маша, перепоручив младшего Даше, расширив до невозможности глаза, вместе со старшим шлепнулись на надвинувшуюся скамейку. Скрипит большое колесо, лязгают защелки, но Два Бородача не торопятся, пропуская вперед всех — семейные пары, подрастающее поколение, еще незнакомых им дам. Но вот и их очередь, и сидушка, скрипнув, приняла тела, и они, набирая высоту и рассматривая близкие кроны высоких деревьев, отправились в ленивое путешествие к вершинам.
А впереди — ведь выбор очереди не случаен, свесив ноги и неслышно о чем-то болтая, летят две подруги — светлое пятно волос хорошо различимо на фоне зеленого горного склона. Мимо ползут железные стойки, деревья все больше уходят вниз.
— Что ты о ней думаешь? — прервав созерцательное молчание, спросил Алексей.
— О ком?
— О ком, о ней, — посмотрев в глаза собеседнику, повторил Алексей.
— Эх, Леха-Леха, ей без тебя неплохо! — чуть поразмыслив, весельем на нудность ответил Александр. — А вообще-то, это только мое мнение, разумеется, вообще-то очарование победой вряд ли окупит тяготы борьбы. Будь проще, друг мой, и тогда что-то может сбыться.
— Не борюсь я за женщин, — вздохнул Алексей, — хроническое.
— Можно и так жить, — немедленно согласился подвешенный в воздухе товарищ. — "Чего ж не жить как-нибудь?". Тем более отпуск, нужно отдыхать, а не надрываться. Но вот что я скажу тебе, старина: путь мужчины отмечен женщинами, как автобусными остановками, и все они разные. Это мы, мужики, одинаковые, а они разные. Остановки, я имею в виду. Так что ты вполне можешь ошибиться, это твое, пассажирское право. Ну что, успокоил?
— Филосóф? — с ударением на "оф" поинтересовался Алексей.
— Неторопливый, и это очень важно.