Лена! Он уже знает ее имя и сразу заметил ее. Просто взгляд, не спросив разрешения, но и не встречая особых запретов сам собой выделил ее из общего натюрморта. Они сели вместе и как бы своей кучкой, но, похоже, резвый толстячок, в последствии оказавшийся быстро задыхающимся на подъемах балтийским морпехом — потому что складской, не согласен с этим и во всю ухаживает за светловолосой незнакомкой, амазонкой, перетянув ее на свою сторону и немного раздражая компанию своей неконкурентной активностью. Но они же за столом не одни, так что приходится терпеть. Алексей знает, что они приехали из одного из новосибирских ящиков и, глядя на них, кажется, что слова "старик" и "молоток", пускай как игра, но все же иногда употребимы в их тесном кругу. Во всяком случае хотелось бы так думать.
А она их дразнит, она ничья. Александр, наверное, прав — принимая комплименты и не боясь прикосновений, она будет издеваться над ними спокойной недоступностью, не мешая, впрочем, бороться друг с другом за нее — награды не будет. Так тоже хочется думать, но все может быть — и в этом Александр тоже прав, а игра с толстячком не подтверждение.
А вот один из четверки уже не боец, уже молоток. Он помнит его — тот, который подавал в автобус рюкзаки и чемодан той, что стрижена под мальчика. Она рядом, оккупировала его мысли мальчишеской улыбкой — и такая оккупация, еще бы, нравится ему. Он пока среди своих, пока один из четырех, еще не дезертир и не ренегат, но уже видно, что поле деятельности для добровольного гастарбайтера любви почти готово.
Второй вечер на турбазе, а завтра они уходят по спортивному маршруту в пятидневный поход. Им разрешили, и с ними пойдет инструктор-проводник. Он был здесь после обеда — Алексей видел, когда уходил на поиски медички, как тот разговаривал с ребятами и даже расслышал пару фраз. Бодрый старичок, когда-то альпинист, он, наверное, решил тряхнуть стариной, впрочем, не такой уж и давней. Видимо, он не сильно утомит ведомых — тем более в их рядах есть любитель, Лена.
Мужчинам не пристало носить дамские сумочки, это дело женщин, но тащить рюкзак в горах — ее обязанность. В пять дней перевалив хребет по перевалу, они выдут к морю, и дальше, от последнего приюта к дороге, а там их подберет автобус, которых немало, и на нем они доберутся до лагеря — где остальные уже не один день будут жариться на солнце и киснуть в море. Но пока здесь, за столом, все равны, все господа и дамы, все пьют и закусывают.
Процесс сближения пошел: люди, растворив в вине остатки скованности, следуют, возможно, не известным им, но весьма и весьма бородатым правилам митьков. Подзадержавшись, Алексей, бесспорно, успевает на этот поезд: вон Александр увлеченно болтает с москвичами — вероятно, их замучила ностальгия по метро, а тезка и Света уже мучают своих новых знакомых каким-то рассказом — наверное, опять историей с собакой?