Они заметили его. Улыбнулась Нина, выделяя его благодаря прополке и считая почти своим. И если к Лене она относится с восхищением и интересом еще не окончившегося детства, то к нему с легкой, но явной симпатией. Это замечает Лена.
— Привет, — навстречу сказала Нина.
Да, Лена видит все и, посмотрев на Нину, она лишь коротким взглядом, краем глаза удостоила подошедшего Алексея. Минимум внимания, возможно и намерено, а может и привычно.
— Привет, Нина, — нарочно только с ней поздоровался Алексей.
Да, конечно же, она видит все, но и он кое-что замечает. Например, движение глаз и сопротивление этому движению, пускай легко и едва заметно, и молчаливо. Позабыв об же им самим объявленной свободе, Алексей опять поймал себя на мысли, что кажется, она ревнует его к Нине, к разговору с ней? Первый раз он заметил это на грядке, или придумал. А Нина, кажется, провоцирует ее? Неосознанно, а возможно и с тайным умыслом: ведь тайные цели — постоянство женского сознания. Если, конечно, такое можно сознанием называть.
— Знакомитесь с окружающим миром? Здесь волны выше, здесь солнце теплее? — улыбнулся он ярче, независимее, благожелательнее этого самого солнца. Сначала Нине, а затем Лене и, конечно же, Гнусу, глазеющему на него снизу вверх. Получив треть улыбки, Лена промолчала и на этот раз, пожала плечами Нина, благоразумно промолчал Гнус, хотя, возможно, и не гнус.
Борясь с волноломами, шумит море, разрушая берег и обтачивая камни, сглаживая углы дроблений… кажется, его не слышат? Лена, осветленный друг индейцев, она уже невозмутимо смотрит на волны, а он на нее, и мимо Гнуса, и только Нина, сверкнув вопросом черных глаз, разбрасывает немые закорючки. Жарко!
— Ребят, говорят, где-то здесь минералку продают? — кивнул он на прилепившуюся к вершине крутого берега террасу, отмеченную парой ярких рекламных щитов. — Настоящий, говорят, нарзан.
О! Взгляд Лены дрогнул, ресницы споткнулись на слове "ребята" — наверное, не соглашаясь с таким объединением он оторвался от волн, а Алексей, заметив это, еще шире, еще дружелюбнее растянул улыбку. Для всех одну, не исключая и мокрую бородку, благожелательностью своей затмевая саму мать Терезу. Да, краем глаза он отметил, что ее задело обобщение, а может невнимание к ней, чего по ее мнению быть не может. Хорошо, если так — он злится на нее, так пусть она позлится на него. И еще — Гнус, он явно здесь не пахарь.
— Нина?
— Я не знаю… а можно мне с тобой?
— Туда? Далеко и жарко.
— А лимонад там есть?
— Наверное, есть. Лимонад везде есть.
— Я пошла, — объявила она Лене.