. Показательно, что после 1528 г. при жизни Василия III разряды не зафиксировали ни одного случая сосредоточения войск на литовском рубеже: подготовка к походу на Киев была, вероятно, прервана в самом начале.
Тем не менее киевская тревога 1531—1532 гг., как и более ранняя витебская 1528 г., служит индикатором той напряженной атмосферы, которая царила в те годы в пограничных городах Великого княжества Литовского, постоянно ощущавших над собой угрозу московского нападения, кроме того, хотя большая война в последние годы правления Василия III так и не началась, но «малая война» — пограничные стычки и наезды, разбой и т.п. — велась непрестанно. Жалобами на пограничные «шкоды» пестрят посольские дела сношений Русского государства с Литовским за конец 20-х — начало 30-х гг. XVI в. Причем интересно обратить внимание на то, какая именно территория являлась в те годы ареной наиболее острых конфликтов и споров.
Еще во время переговоров 1526—1527 гг. о продлении перемирия — сначала в Москве, а потом в Вильне — литовская сторона жаловалась на «кривды», учиненные ей наместниками и помещиками из северских городов (Гомеля, Стародуба) и Великих Лук; спор возник из-за северских волостей (Олучичей, Маслова десятка, Крюкова десятка): каждая сторона считала их своими; состоявшийся 25 декабря 1526 г. в Стародубе порубежный съезд не удовлетворил литовские власти>54. Во время приема в Москве зимой 1527/28 г. литовского посланца И. Ячманова снова звучали взаимные протесты против наездов и территориальных захватов на границе между Стародубом и Гомелем, с московской стороны, и Пропойском, Чичерском, Горволем — с литовской>55. Посланный в Литву в феврале 1529 г. Ф. Г. Афанасьев должен был протестовать против того, что «королевы люди… у Стародуба вступаютца в Попову Гору, в Маслов десяток, в Крюков десяток и в иные волости и села, через перемирные грамоты… а на Луках вступаютца в Озерскую волость и в иные волости и села»>56. Аналогичный протест по поводу указанных стародубских волостей был заявлен литовским послам М. Яновичу и В. Чижу, прибывшим в Москву в августе того же года; в свою очередь послы жаловались на гомельского и стародубского наместников, воевавших Речицкую, Горвольскую, Кричевскую, Чичерскую и иные «королевы» волости>57. На тех же позициях стороны оставались и в последующие годы.
В 1529—1531 гг. заметное место в отношениях между двумя государствами занял вопрос о проведении порубежного съезда для размежевания спорных земель в Великих Луках (с Полоцком) и Стародубе (с Речицей). Сроки проведения этих съездов несколько раз переносились, и они так и не состоялись, причем обе стороны старались вину за их срыв возложить друг на друга