К тому же у начальника тюрьмы было нечто, что нужно Сарторису.
Коды доступа к спасательным капсулам.
Поддерживать капсулы в рабочем состоянии было задачей рядового Везека, и Сарторис знал, что у того есть коды запуска. Поэтому он и сидел у койки Везека в карантинном изоляторе, смотрел в отрешённое лицо, в невидящие закатившиеся глаза, спрашивая уже который раз коды запуска. Однако Везек не был расположен к общению. Наконец, Сарторис потерял терпение – и его можно за это простить, не так ли? Ну как тут было не нажать на солдата, чтобы тот понял, о чём его спрашивают?
Нет, он совсем не собирался зажимать Везеку нос. Если бы Везек реагировал нормально, вышел из забытья и сказал коды, ничего этого бы не понадобилось. Сарторису были нужны лишь данные. Вот и от того старика Лонго ему была нужна лишь информация, но тот тоже не был особо разговорчив. А ведь они находятся на барже–тюрьме, не так ли?
С заключённым всякое может случиться.
Но Везек не был заключённым, нашёптывал Сарторису внутренний голос. Везек был один из твоих людей, а ты… «Он всё равно бы скоро умер», – пробормотал Сарторис и переключился на более насущную задачу. Начальник тюрьмы Клот находится в своём кабинете, и с ним надо было поговорить весьма срочно. Сарторис собирался убедить Клота, что нужно покинуть баржу, чтобы остаться в живых. В капсуле достаточно места для двоих… или только для него, если у Клота окажется другое мнение на этот счёт.
– Сэр! – крикнул Сарторис.
Из–за двери не доносилось ни звука. Сарторис глянул на винтовки в своих руках, а потом на дверь. Она была явно бластонепробиваемая, и если начать стрелять, то одним из срикошетивших выстрелов можно укокошить самого себя. Но ему нужны коды доступа, и чем скорее, тем лучше, на случай…
Тут дверь открылась сама собой.
Не ожидавший такого поворота событий Сарторис помедлил, вглядываясь внутрь. Кабинет Клота казался пустым: голоизображение пустыни на стене, пустое рабочее место, пустое пространство за иллюминатором.
Сарторис шагнул внутрь и поморщился от резкого запаха. Это был тот же аммиачный «аромат», что и в коридоре снаружи, только более сильный. Сарторис зажал нос и рот, стараясь подавить рвотный рефлекс.
– Капитан, – пробулькало с другой стороны рабочего места. – Рад вас видеть.
Сарторис сделал ещё шаг и посмотрел вперёд, затем вниз. Начальник тюрьмы Клот лежал на полу под рабочей консолью, свернувшись в позе эмбриона в лужице серо–красной жидкости. Увидев над собой Сарториса, он поднялся на локтях и сипло вздохнул. Липкая жидкость стекала из его носа и лилась по подбородку. Болезнь лишила Клота последних остатков наигранного высокомерия и жестокости, оставив только истощённое дрожащее существо, каким Сарторис его всё это время и считал.