Сон прервался, разлепив веки, вместо коровы Костя увидел голову Маши со сбившимися локонами. Рот ее растянулся в улыбке. Значит, это она только что его так целовала?
- Проснулся? А я тебе чай приготовила.
На столике парили две кружки, рядом стояла тарелка с тремя бутербродами.
- Ух ты, как здорово!
Спустив одеяло, он сел, поежился от холода. "Сто лет мне никто чай в постель не приносил!" - эта фраза застыла на языке. Но он ее так и не произнес - показалось пошло.
- Я у тебя в холодильнике кусочки сала откопала. - Брови у Маши сдвинулись, и он в который раз вспомнил о печальном клоуне. - Больше там ничего нет.
- Н-да, надо бы затариться продуктами. - Костя приклеился губами к кружке, зажмурился и отхлебнул, кончик языка слегка обожгло, а внутри растеклась теплая энергия. - Сделать вылазку... А заодно, покажу тебе столицу Урала. Или Республики, как там теперь?
- А мне еще сумку надо на вокзале забрать. А то переодеться даже не могу.
Позавтракав, они собрались и вышли на улицу. Неожиданное тепло окутало их. Как выяснилось, в этот день в городе вдруг ударила настоящая весна. Костя сразу ощутил ее опьяняющий запах. И словно легче стало ходить по улицам.
Серые облака неподвижно застыли на небе, плавно сливаясь на горизонте с дымкой неизменного смога. Везде снег подтаял и превратился в кофейного цвета грязное месиво. Муконин и Маша миновали метро и дошли до остановки, сели в пустую маршрутку, чтобы посмотреть на город. Раздолбанная Газель понеслась по улочкам и проспектам.
"Ну, блин, гроб на колесах, путинский извозчик, лет двадцать, наверно, "маслает" уже!" - Костя почувствовал, как сиденье бьет по пятой точке. Маша прилепилась к окну, но пробегающие окрестности хитро ускользали от нее.
Вышли в районе центра. Поодаль, на Площади 1905 года, кучковались люди с транспарантами. Они что-то кричали и свистели, над ними равнодушно стоял обезглавленный Ленин. Доносилось глухое рыканье микрофона, словно отражающееся от холодных стен каменных домов. К жидкой толпе уже подступали с разных сторон дружинники.
- Опять народ на площади волнуется, - пробурчал Костя.
С тех пор как некие скинхеды взорвали тротилом голову вождя, тут постоянно что-нибудь происходило.
Маша взяла его под руку, и они сошли к набережной Исети.
- Здесь вам не Москва-река, конечно, - заговорил Костя, когда они двинулись по брусчатке с липкими снежно-серыми разводами. - Но эти тихие воды, которые раз плюнуть переплыть, только никто тут не плавал... - Костя выпустил ее руку, забежал вперед, сделал торжественное лицо и, жестикулируя, шутливо принялся изображать из себя патетического экскурсовода: - В общем, они видели многое. И кровавые бои гражданской войны в иное смутное время, сотню лет назад. И роты солдат, уходящих на фронт в эпоху борьбы с фашистскими захватчиками... Уважаемые гости, хорошо ли вы знаете об этой войне?